События в статье развивались в сентябре 2009 года, когда далеко не все кавказские события в России были улажены
Я объявил своим друзьям в довольно бравадной манере, что я отправляюсь на охоту на восточно-дагестанского тура в Северную Осетию.
— Что? Куда? — спросили мои друзья.
— На козла, — ответил я. — В Россию. Рядом с Чечней, Грузией, Азербайджаном и Ираном.
— Разве это не опасно? Разве там не идет война? Разве там нет террористов? — спрашивали они все.
У меня были хорошо отрепетированные ответы на все вопросы, но по мере приближения времени поездки я сам начал задаваться вопросом, что меня может там ждать. И надеялся, что готов к этому путешествию, когда садился в самолет. Я лежал без сна много ночей, беспокоясь об этой экспедиции. Насколько это будет сложно? Встретят ли меня мои гиды в аэропорту? Пустят ли меня русские? А как насчет моей винтовки, не изымут ли ее?
Когда самолет приземлился, нас встретил телохранитель, который погрузил наши сумки в внедорожник с затемненными окнами, и мы помчались на охотничью базу. Там мы встретились с боссом, Серрой, невысоким крепким парнем лет пятидесяти с коротко стриженными волосами и пистолетом Макарова на поясе. Он был главный начальник по охоте в Северной Осетии. Он объясняет план и выдает необходимые документы. Мы с моим компаньоном Олегом разделим номер люкс в роскошном домике с видом на не столь далекие горы, которые сейчас покрыты густым туманом. Отсюда мы отправимся на охоту на два дня. И пока еще мы не получили надлежащего разрешения на въезд в приграничную зону для охоты на тура, попробуем поохотиться на кавказскую серну.
Серра приезжает рано утром и отвозит нас в час езды в небольшую деревню, где мы встречаемся с нашими проводниками. Грубоватые мужчины пожимают руки и представляются как Аслан — лидер, Саслан — помощник лидера, Алек, Юрий и двое других. У них разная физическая форма и старое потрепанное оружие, но они выглядят так, будто могут бегать вверх и вниз по горам целый день. Мы забираемся в большой грузовик, наполненный густым сигаретным дымом, и едем пару часов. В соседней долине, за некоторыми заброшенными укреплениями со времен грузинского конфликта прошлой осенью, были замечены серны.
Я выхожу с двумя солдатами, чтобы подняться вверх по склону, пока грузовик проезжает, высаживая людей с радиостанциями и биноклями вдоль дороги. Я карабкаюсь вверх и занимаю позицию. Под взором солдат, наблюдающих за каждым шагом с высоты в несколько тысяч футов, мы карабкаемся с Олегом по сланцу и валунам.
После тяжелых часов мы видим 35 серн в долине под нами. Попытки спросить солдат, в какую из них стрелять, бесплодны. Я быстро выбираю лучшую, которую вижу, и настраиваюсь на выстрел на 340 ярдов (310 метров), сжимаю, сжимаю… БАХ! Солдаты возбужденно болтают и бьют меня по спине.
Мы спешим к месту и вскоре несем 85-фунтовую козу (38,5 кг) вниз на пару тысяч футов (чуть более 600 метров), чтобы встретиться с другими парнями, которые наблюдали снизу. После фотографий и рукопожатий предстоит еще два часа пути обратно к грузовику. Я в восторге от того, что чертовски усердно потрудился ради своей серны, прекрасной самки с красивыми длинными толстыми рогами.
Следующие несколько дождливых, туманных дней были потрачены на чтение, сон и изысканную еду на банкетах, которые Серра устраивал каждый вечер для местных VIP-персон, а также на посещение нескольких местных памятных мест, включая посещение места расстрела в школе Беслана, где 1-3 сентября 2004 года дюжина чеченских террористов держала в заложниках более тысячи детей и учителей и убила несколько сотен. Это ужасно.
Наконец, пришло время охотиться на тура. Мое снаряжение упаковано в небольшой рюкзак, его хватит на двух-трехдневный штурм Кавказских гор с подъемом с 4000 до 13000 футов (с 1 до 4 км в высоту) по 60-градусному уклону по рыхлому сланцу и покрытым льдом валунам.
Превышение скорости, слишком яркий свет фар, узкие дороги, блуждающий скот, движение впритык, слепые обгоны и петляние — все это обычные явления на протяжении ужасающей трехчасовой поездки к границе с Грузией.
Мы отчитываемся перед отрядом охраны, ответственным за патрулирование горной границы. Получив разрешение на въезд в приграничную зону, наш грузовик петляет по узкой грунтовой дороге, которая заканчивается у бункера с пулеметом и двумя солдатами. Мы идем пешком. Тропа очень ухабистая и запутанная, когда-то это была дорога, высеченная в склоне холма, но после сотен размывов и камнепадов она превратилась в опасную полосу препятствий. Мне нравится поход, который заканчивается у горячих источников у поверхности большого ледника.
Затем начинается самое сложное. Аслан указывает на вершину горы, возвышающуюся над нами. Подъем, несомненно, является самым тяжелым физическим испытанием, которое я когда-либо предпринимал. Гора очень грубая, с перекатывающимися камнями, скользким мхом и скрытыми трещинами. По мере того, как мы поднимаемся, становится холоднее, ветреннее и круче. Лед и снег покрывают адскую местность. Каждая вершина — это место, где можно отдохнуть и набраться сил для штурма следующего участка. По мере того, как мы продолжаем подниматься, я чувствую, как уменьшается количество кислорода. В конце концов мы приходим в пещеру, где спрятаны некоторые скудные припасы, и падаем в наши спальные мешки. Это ужасно неудобно, и выспаться почти не удается.
Ранним утром мы должны подняться еще на 1500 футов (около 460 метров), торопясь занять позицию до прибытия туров, когда взойдет солнце. Точно по расписанию Аслан и Саслан замечают группу животных, направляющихся к нам. Проводники расположились немного выше меня и могут видеть хребет и каньон, а вот я не могу. Аслан жестом показывает мне, чтобы я приготовился. Внезапно вижу небольшую группу туров, быстро движущуюся вверх по следующей вершине. Я выбираю самые большие рога в группе и готовлюсь стрелять.
Сосредотачиваюсь и плавно нажимаю на курок. Мощный звук удивляет меня, и я вижу, как большие козы уже бегут врассыпную. Также я теряю свою цель из виду, но Аслан кричит и указывает мне на нее. Я снова прицеливаюсь и пытаюсь попасть в нужное животное. Кровоточащий от первого выстрела, сильно хромающий, теперь этот зверь на расстоянии примерно 450 ярдов (411 метров) от меня.
Следуют еще два выстрела, почти наверняка мимо цели. Аслан торопливо убегает со своей винтовкой. Черрез 20 минут Олег добрался до меня и рассказал, что Аслан уже нашел моего тура мертвым. Мы пожимаем руки и затем подходим к упавшему зверю. Я чрезвычайно взволнован, и ложусь на животное, обнимая его 250-фунтовое (113 кг) тело. Какой великолепный зверь!
Аслан хлопает меня своей шляпой, а затем хлопает тура, как знак уважения и чести охотнику. Олег фотографирует меня и добычу, а затем наступает время двигаться. Подъем такой опасный, что у меня вскоре начинает болеть голова от стресса, связанного с выбором позиции для ног и рискованными действиями при спуске.
Я продвигаюсь медленно, но верно, и наслаждаюсь мыслью о том, чтобы скорее напиться из ледяных ручьев внизу. Несколько часов я утомительно спускаюсь, пытаясь сосредоточиться, чтобы не покалечиться или не умереть. Когда я наконец достигаю дна, я уже очень вымотан. Я ложусь и обеспокоенно смотрю, как остальные спускаются, неся обмякшее тело Олега. Он упал в каменистое ущелье, сильно повредив обе ноги.
Алек и Юрий остаются с Олегом и обеспечивают ему максимальный комфорт, пока мы все идем пешком, нагруженные несколькими сотнями фунтов мяса, трофеев и припасов. Аслан мчится вперед, чтобы найти лошадь для Олега.
Несколько часов спустя лошадь возвращается с Олегом и Асланом, и мы все забираемся в грузовик, чтобы ранним утром отвезти Олега в больницу.
Я возвращаюсь, чтобы собрать вещи в домике, радуясь, что охота удалась, но беспокоясь об Олеге и о том, что я буду делать, если он не сможет вывезти меня из страны. Я благодарю проводников, которые с нетерпением ждут возвращения домой после коварного испытания, и принимаю участие в последнем тосте с водкой.
Несколько часов спустя с двумя гипсами и застенчивой улыбкой мы с Олегом едем в аэропорт на машине скорой помощи. Оформление документов на оружие и таможенная эмиграция — это ужасная волокита, но в конце концов все чиновники ставят свои печати в нужных местах, и я могу свободно покинуть Россию.
По дороге домой я размышляю о том, что не собираюсь в ближайшее время повторять свое кавказское приключение. Ну, до следующего раза, когда я забуду все невзгоды и смогу вспоминать только славу Кавказских гор и моего великолепного восточно-дагестанского тура.
По материалам статьи Российского Охотничьего агентства.
