Сколько себя помню, октябрь всегда навевал грусть. Грусть, что все в этой жизни проходит. День ото дня веселая зелень тускнеет, в водных артериях и озерах остывает вода. Кувшинки блекнут, водоросли опускаются на дно
Утки и другая дичь, напуганные искателями охотничьей удачи и настеганные их неудачными выстрелами, сторожки. Лысухи сбились в стаи, делая почти невозможным их скрасть.
Водоплавающая дичь теперь не так беспечно, как раньше, кормится на плесах и мелководье. Все чаще то тут, то там вскипает вода, да искрами радуги разлетаются от зубастых щук мальки рыб.
Всем этим встретил меня октябрь в охотничьем эльдорадо, куда я пришел подышать и потешить свою рушницу (старорусское обозначение одного из видов огнестрельного оружия), как называли свои охотничьи ружья мои однополчане. До заросшего озера добрался на попутном авто, затем почти километровая прогулка с рюкзаком, сбор и зарядка ИЖ-58 МА. И вот уже почти не дыша и стараясь не подшуметь, я добрался до прогала в тростнике, откуда можно увидеть часть глади озера.
Как и ожидал, большая стая лысух грелась на солнышке метрах в пятистах у большой колки тростника напротив. Вспомнив прошлые охоты, а главное, какое вязкое дно в этой части озера, я осознал, что подойти к ним на выстрел даже в моем резиновом костюме не получится. А ведь он позволяет передвигаться по грудь в воде. Однако илистое дно с остатками тростника делают это практически невозможным.
Достав монокуляр, я наблюдал лысух. В стайке из двадцати особей угадывались молодые и матерые. Они кормились, сплываясь и расплываясь. Неподалеку от них тем же занимались серая крякуша и селезень в ярком осеннем одеянии.
И почти сразу же в памяти встала почти такая же картина на озере Вечном в Саратовских степях. Октябрь далеких девяностых прошлого уже века. Лет мне тогда было на тридцатку меньше, все казалось впереди и по силам. У меня был костюм рыбака, в котором можно забрести по пояс.
Светило осеннее солнце и, как казалось, было тепло. Главное же, что стайка разжиревших лысух кормилась у кромки камыша в полутораста шагах от меня. Оставив на берегу свой вещмешок и бушлат, я стал их скрадывать. Дно оказалось твердым. Подошел к намеченному ориентиру. И вдруг сбоку, в каких-то десяти шагах от меня, с шумом поднялись два здоровенных крякаша. И понеслись они над водой к противоположному берегу. Дальше, как всегда, ружье у плеча, упреждение и выстрелы.
Первый мимо, а второй приводнил одну птицу шагах в двадцати. Лысухи, конечно же, сорвались и скрылись в камыше. Не перезарядив ружье, я шагнул за камыш на гладь озера, где еще перебирал красными лапками щеголь селезень, и, как и следовало ожидать, сразу же ушел в воду по грудь, попав в какую-то ямку. Костюм потяжелел, а вода, добравшаяся до разгоряченного тела, стала почти ледяной. Но трофей, мой сегодняшний приз, находился всего в десяти шагах. Подняв повыше ружье и не обращая внимания на холодеющее тело, я пошел за битой кряквой. Взяв утку, не особо выбирая путь, добрался до берега. Зуб на зуб уже не попадал.
Дрожащими руками развязал рюкзак, где был пакет со сменной одеждой. Вспомнилась жена, потребовавшая взять этот пакет при сборах на охоту. Как же она была права! Понятно, что труднее всего избавиться от мокрого белья. Дрожа, я надел сменку, которая вместе с бушлатом меня согрела, вернула оптимизм. Вылил воду из костюма, отжал мокрую одежду, развесил на ивняке. И наступило блаженство. Лежал, растянувшись под солнцем на пожелтевшей траве. Смотрел в небо, по которому куда-то спешили тучки, и чуть было не уснул.
В действительность возвратили выстрелы, прозвучавшие на противоположной стороне. Оттуда взмыли чирята, а по воде пробежали в камыши моего берега несколько лысух. Часа через полтора, собрав полусухие вещи, не забыв свой трофей, по проселку я шел к дому, огибая длинный заливчик Вечного, где состоялась моя охота.
От этих воспоминаний мне стало грустно. Вернувшись в настоящее, я осознал, что полакомить своих близких разжиревшими лысухами сегодня вряд ли получится. Осмотрев свою ижевку, решил ее поставить на предохранитель и стал поворачиваться к берегу. И тут с шумом, слева от меня из камыша сорвался крякаш и пошел над водой в сторону стаи лысух. Ружье само уперлось в плечо, а после выстрела утка зарылась в воду. Произошло это в считанные секунды.
Моя добыча лежала всего-то шагах в двадцати. Успокоившись, я понял, что промахнуться по угонной утке с такого расстояния надо очень постараться. У меня такого не случилось (на горе крякашу). Доставал я его с помощью спиннинга, который взял, надеясь поймать щуку. Не сразу, но получилось. Утки над озером изредка появлялись, вдали кормились лысухи. Дождаться вечерки моих сил не хватило, и я решил идти домой. Наверное, как и всегда, на вечерке утка будет летать. Добыть ее можно, но стоит ли, как когда-то, забивать дичью холодильник? Нам с моей Валей этой сегодняшней добытой осенней утки на жаркое хватит.
А впереди еще осенний пролет через наши края дичи на зимовку. Тогда на мое эльдорадо прилетит северная утка, и состоится, хочется верить, новая охота.
