Кряканье окружало меня со всех сторон, и я, подобно зрителю в театре, смотрел и слушал, затаив дыхание, чтобы не пропустить ни одной ноты этого природного концерта. Вдруг до меня долетел нарастающий свист утиных крыльев, и в тот же миг пара уток вылетела из-за тростника.
Выстрелы отзвучали, утихли громкие голоса, исполненные радости, тоски по охоте и старым товарищам. На водоеме воцарилась тишина и относительный покой. В это время мне больше всего нравилось охотиться. Время, когда ласковое августовское солнце последним лучом касается верхушек леса, нехотя растворяется за его стеной, раскрашивая небо малиновыми тонами. Когда слышен только ветер гуляющий в тростнике, свист упругих утиных крыльев в предзакатных сумерках и зов кряковой в соседней заводи.
В такие минуты я чувствую себя единым целым с природой, испытывая безграничное восхищение! Сейчас, надув лодку, тихо погружаю её в воду и гребу веслами к стене тростника, расположенной на другом берегу озерца, которое узкими заросшими протоками соединяется с десятком других подобных ему.
Много заводиков спрятано в тростнике, недоступных людскому взору. В сумерках сюда собираются утки множеством, громко крякая и ускоряя моё сердцебиение. Я пробираюсь в заросли тростника по глубокому, не заросшему фарватером пути и выбираю место для сегодняшней охоты. Внимание привлекает заводь слева от меня, я плыву туда, но обнаруживаю ещё одну чистину в глубине. Вот – это то, что мне нужно.
Тихая заросль из высокой травы предохраняет от ветра, а покров ряски с большим количеством улиток и насекомых обеспечивает уткам хороший корм. Об этом свидетельствуют перья на воде и множество борозд, оставленных в ряске. Лучше и не придумаешь. Заплываю в заросли, обламываю траву напополам, чтобы не мешала обзору и стрельбе. Теперь своеобразный скрадок готов.
Укрытие получилось идеальным. На шею надеваю манку, заряжаю ружье самодельной семеркой без контейнера и делаю несколько пробных взмахов и выстрелов. Ничего не мешает и я, довольный, затихаю в ожидании…
Свистом крыльев разносится до слуха, поднимая голову, провожаю взглядом семёрку чириков. Пролетая сто метров и сделав резкий вираж, маленькие, быстрые уточки без облёта камнем падают на чистую воду в конце водоёма. Крепче сжимаю цевье ружья и продолжаю ждать. Опять слышу свист крыльев уток, а потом вижу пятерку крупных кряковых, летящих над тростником в сорока метрах от меня справа налево. Не отводя взгляда, слежу за их полётом, сделав полукруг, они приближаются ко мне. Я приготовился, но, не долетев до моей заводи двадцать метров, утки плюхнулись за тростником.
Чувствуя себя безопасно, шумно плескались и крякали, словно дразня. В какой-то момент все вокруг ожило. То слева, то справа слышался подлет и посадка уток на воду. Кряканье раздавалось со всех сторон, и я, словно в театре, смотрел и слушал, затаив дыхание, боясь пропустить хоть одну ноту этого концерта природы. Вдруг до ушей донесся нарастающий свист крыльев, и в тот же миг пара уток вылетела из-за тростника.
Вскочив, моментально заряжаем ружье и выстреливаем в первую утку. Из нее вылетает пух, сразу же бьем во вторую. Первая утка падает под наклоном, ударяясь носом о лодку и окатывая меня с ног до головы. Вторая валится за спиной в трех метрах. Без отрыва взгляда от сбитых уток дрожащими руками перезаряжаю ружье, но дополнительных выстрелов не требуется, обе утки биты чисто. Наклонившись, беру первую за шею и кладу на дно лодки, затем плыву за второй. Забираю ее и мигом возвращаюсь на место.
Воцарилась полная тишина, даже стало стыдно за нарушенную идиллию. Но снова свист утиных крыльев заставил встрепенуться: одиночная кряква, налетев со спины, прошла прямо надо мной. Поведя за ней стволами, от выстрела отказался. Выстрел получался в угон и при попадании утка упала бы в тростник, за моей заводью, и в сумерках найти ее было бы практически невозможно.
Прошло пять минут. Три раза слышал шумное приводнение уток с разных сторон, но на мою заводь утка не шла. Значит, не моя. Терпеливо жду своего шанса. И вот она, выставив вперед оранжевые лапки, зависла в воздухе для посадки. Но увидев, как я вскидываю ружье, мгновенно уходит влево с набором высоты. Звучит мой выстрел, эхом прокатившийся в сумеречной тишине. Кряква, наткнувшись на невидимую преграду, камнем падает на край заводи, поднимая кучу брызг. Махнув на прощанье пару раз лапкой, затихла грудкой вверх.
Бегу к трофею, беру его, и сразу заметно: эта утка значительно крупнее двух предыдущих. Включив фонарик, осматриваю добычу и только теперь вижу, что первые — широконоски, самец и самка. Благодарствуя за удачу, разряжаю ружье и плыву к берегу.
Вернувшись домой, лежал в постели с закрытыми глазами, всё ещё представлял себе уютный оазис и слыхал как утки квакали, а их крылья шумели, прорывая тишину ночи.
