Вечер выдался прекрасным в лагере, расположенном среди Скалистых гор Колорадо на высоте 2895 метров. Последние лучи заката окрасили оранжевым румянцем зубчатые каменные вершины. Глядя на них, я чувствовал вызов: смогу ли подняться на эти горы? Но им все равно, преуспею ли я в этом или нет. Мое сознание терзало сомнение: достаточно ли я в хорошей форме? Увидим ли мы барана? И если да, то смогу ли сделать точный выстрел?
Получение лицензии на барана Скалистых гор стало для меня одновременно везением и испытанием, ведь такая удача случается раз в жизни. Всякий день лета волнение росло с приближением желанной охоты, а вечером перед ее открытием я чувствовал такую тяжесть в душе и теле, будто ношу за спиной 50-килограммовый рюкзак.
Проводник Джесси с двумя помощниками Тревором и Чедом были тонкими, как борзые собаки, и сильными, как стальной трос. Опытные горные охотники, имевшие десятилетний стаж выслеживания баранов. С одной стороны — лучшая команда охотников на этих животных в штате Колорадо, с другой — множество непредсказуемых факторов: погода, сами бараны и удача…
НЕОЖИДАННЫЕ ТРУДНОСТИ
Впервые я побывал в горах Сан-Хуан на юго-западе Колорадо месяц назад. 8 часов тратил на дорогу из дома на севере Колорадо, чтобы присоединиться к проводнику по отгону скота Джастину и сыну Риджу в разведывательном походе. Местность соответствовала моим представлениям о месте охоты на баранов: крутые суровые горы обрамляли длинные узкие долины, высокогорные луга покрывали сочная трава и мелкие цветы, жарко светило солнце, а прохладой сопровождал бриз. Слышны крики сорок и журчание ручьев в верховьях, где водится местная форель. Мы ехали на квадроциклах по широкой тропе, пока та не сузилась до пешеходной.
Поставив технику, мы совершили пеший маршрут протяженностью девять миль на высоте более 3000 метров. Следуя совету местных жителей из рыболовного лагеря о наблюдении за баранами, мы поднимались, изучали близлежащие склоны и, не найдя ничего, двигались дальше, чтобы осмотреть другие. Вскоре заметили группу баранов, состоящую только из самок и молодняка. Джастин пояснил, что в это время года самки держатся отдельными стадами, а рогачи часто находятся неподалеку.
Вернувшись к квадроциклам, мы проехали по каменистой тропе до следующего хребта. Предположение Джастина оправдалось, и весь день и вечер мы наблюдали за стадом баранов, пасшихся у гребня хребта. Меня беспокоила близость баранов, но смущала трудность местности.
В вечернем возвращении домой квадроцикл опрокинулся на крутом повороте, но за долю секунды до этого мне удалось спрыгнуть, жестко приземлившись на левую ногу. В отделении неотложной помощи переломов костей не обнаружили, но боль была такой сильной, что едва мог доковылять по дому, не говоря уже о походе в горы. Реабилитация проходила с целеустремленной решимостью, и чуть больше чем через две недели начал снова ходить в походы. Примерно в это же время у меня начались проблемы с горной винтовкой.
Патроны, предназначенные для охоты, оказались некачественными, а у ствола возникли трудности с подачей в патронник. По этой причине я выбрал Ruger American калибра .30-06 Rem, которую обычно применяю во время охоты на оленей.
Была она легкой, точной и надежной, именно такие качества нужны для охоты на толсторогов. Поставив на неё прицел Swarovski, который был у другого карабина, подумал: стоит этот прицел в четыре раза дороже винтовки. В те недели, когда не мог ходить, проводил утро на стрельбище, тренируясь на дистанции до 300 метров, лежа на коврике и стреляя со своего рюкзака…
За несколько дней до начала охоты нога зажила, и я получил винтовку, которой доверял. Загрузил пикап походным снаряжением, охотничьими рюкзаками, винтовкой, боеприпасами и двумя большими холодильниками, после чего отправился в высокогорье.
В ГОРЫ!
Тревор обнаружил хорошего барана за несколько дней до моего приезда, но с тех пор не мог его найти. Поэтому утром первого дня мы разделились: я с Джесси направились к месту крушения квадроцикла, а Тревор с Чедом пошли пешком вверх по долине к западу от него, где мы видели баранов во время разведки в августе. Утро было ясным и тихим, и мне хотелось хорошо.
Голова прояснилась, расслабился, сосредоточившись на подъеме и наблюдениях. Тщательно прочесали склон горы, осматривая его в бинокль, но не увидели ничего, кроме нескольких оленей. Через три часа Джесси уверенно сказал, что баранов на этом хребте нет. Пора идти к Тревору и Чеду. Оставили вездеходы там, где тропа сужалась до тропинки, взвалив рюкзаки на плечи, пошли в горы. Через два километра обнаружили Тревора, сидящего рядом с тропой. Он прилип к зрительной трубе, направленной на противоположный гребень. Плюхнулся рядом, он жестом пригласил взглянуть.
Когда несколько серых животных попали в фокус подзорной трубы, я затаил дыхание. Бараны! В группе было около дюжины рогачей, в основном четырех- и шестилетних. Мы провели утро, наблюдая, как они кормятся, обнюхивают друг друга, облизывают камни и занимаются другими делами. Незадолго до полудня бараны устроились на отдых. Джесси и Чед поднялись по склону позади нас, где была более высокая точка обзора. С этой точки смогли увидеть четырех баранов, лежащих немного дальше и выше той группы, за которой мы наблюдали. Один из них был старым и крупным самцом. Джесси сказал, что если ветер не изменится и другая группа баранов не испортит нашу охоту, сможем подобраться к ним на расстояние 300 метров.
Прошли долгие дебаты о плане подхода. Джесси рассматривал через увеличительное стекло колебания травы на вершине хребта и установил, что ветер там дует слева направо. Ему казалось, что если держаться правее от молодых баранов, то получится обойти их и добраться до старого рогача. Всем было ясно, что это был огромный риск.
— Можем подняться на гору и попытаться, но гарантий успеха нет, — сказал Джесси. — Вмешаемся и всё испортим. Лучше наблюдать за рогачом и дождаться, когда он переместится в более удобное для выслеживания место.
Я решил. Выбор был прост, ведь на горе пасся большой барашек.
— Пошли, — сказал я.
Под палящим солнцем пришлось снять верхнюю одежду и сложить её в рюкзак. Подъем занял недолгое время, но был прямым; более трехсот метров вертикального перепада делали его невероятно трудным. Я шел вслед за Джесси, Тревор следовал за мной. Чед остался у подножия горы, наблюдал за происходящим и сообщал нам по рации об изменениях в поведении баранов. Если вдруг спугнем их, он увидит, куда они пойдут. А если удастся добыть барана, он присоединится к нам, чтобы помочь спустить разделанный трофей.
Подъем начался с преодоления лесистого участка горы. Вес казалось привязан к моим ногам, словно пудовые гири, но я напряг все силы, терпеливо карабкался вверх по склону, цепляясь за кусты и деревья. В конце концов мы вышли за границы леса. Рядом предстал почти вертикальный склон из скал с рыхлыми осыпями. После подъема ситуация сложилась неблагоприятно. Слабый, но устойчивый ветер, дувший слева направо, резко изменился направления и коснулся моего затылка.
Затем я ногой отодвинул большой камень, он покатился вниз по горе, громыхая, как барабанное соло на рок-концерте. Мы замерли. Мгновение спустя я увидел молодого барана, пробежавшего по скале спереди. Я был уверен, что мы засветились, но Джесси продолжил ползти вверх по рыхлой сыпухе. Я следовал за ним, стараясь как можно осторожнее ставить ноги. Пищуха пронеслась передо мной с какими-то растениями во рту и нырнула под камень. Затем я увидел, как Джесси подполз к небольшой выемке с каменным выступом, похожим на подоконник, и заглянул через него в бинокль со встроенным дальномером, который я ему одолжил.
Я с колена снял рюкзак, отстегнул винтовку, как можно тише дослал патрон в патронник, проверил предохранитель, затем подполз к Джесси сзади, толкая рюкзак и винтовку перед собой. Перед мной открылась огромная альпийская чаша, усеянная валунами.
Проводник пальцами показал: два – шесть – ноль. Глубоко вздохнув, я медленно подтолкнул свой рюкзак к вершине скального выступа и положил на него винтовку. Джесси прошептал:
— Они нас заметили, уже на взводе…
Мое сердце упало. Неужели мы зря преодолели этот сложный подъем? Но слава Богу, бараны не побежали. Встали и с любопытством смотрели в нашу сторону. Я устроился ничком за винтовкой, стабилизируя ее так, как делал это бесчисленное количество раз дома, на 300-метровом рубеже. Джесси спокойно направлял меня на баранов, пока они не попали в поле зрения моего прицела. Большой баран был третьим спереди. Я пробежал перекрестием мимо одного, второго и увидел его. Он был намного больше остальных, стоял боком у основания огромного валуна, глядя прямо на меня. Королевский, величественный, великолепный…
Баран сделал несколько шагов вперед, но я не был готов к выстрелу. И тут, к моему полному изумлению, Джесси громко проревел: «Ба-а-а». Баран остановился и посмотрел в нашу сторону. Я мгновенно навел на него перекрестие, но что-то подсказывало мне, что попадание не будет смертельным. Этот выстрел должен быть идеальным. Я вздохнул, пошевелился, приняв более устойчивое положение. В это мгновение рогач снова пошел, а Джесси снова крикнул свое «ба-а-а». Винтовка была пристреляна на 200 метров. Я скорректировал сетку прицеливания и на выдохе нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, подобный раскату грома в горной долине.
ПОСЛЕДНИЙ ЗАБЕГ
— Ты угодил туда! Дозарядка! — голос Джесси прозвучал рядом, он уже перезаряжал автомат.
Четыре барана бежали по горе, включая моего. Мне нужно было сохранять спокойствие и сделать следующий выстрел. Я спросил Джесси о дальности, он ответил, что до барана 300 метров. Я настроил прицел и попытался поймать убегающего рогача в прицел. Вдруг он остановился. Я навел перекрестие за его лопатку. Прежде чем я успел нажать спусковой крючок, баран рухнул и покатился вниз по горе. Старый крепкий рогач был уже мертв, когда бежал вверх, но просто еще не знал об этом. Я произнес сердечную молитву благодарности и обнял Джесси.
— Большое спасибо!
— Благодарю за то, что попал в цель,— сказал Джесси, его улыбка сияла, словно миллионы долларов, и была такой широкой, как целая миля.
Тревор подошёл с поздравлениями и объятиями. Его не было в поле зрения, но видел выстрел и нашу реакцию. Я разрядил винтовку и пошёл по осыпи позади остальных. Искали барана около валуна, где он изначально стоял. Но его там не оказалось. Тревор поднялся вверх по горе, Джесси — направо, а я держался левее. Искали барана цвета камня в океане камней. Во мне нарастала паника. Действительно ли он мёртв? Может, встал и побежал после ужасного падения? Или покатился по дну котловины, которая обрывалась отвесными скалами далеко под нами?
За несколько минут я добрался до глубокой низины. Глядя на поле щебня слева, увидел что-то желтовато-коричневое — это был мой толсторог.
— Джесси! Я его вижу! — закричал я.
Долго мне казалось, вечность шла, пока добрался до места. Движение по рыхлой каменной осыпи было тяжелым. Я хватался ртом за воздух, скользил и спотыкался, но наконец-то достиг цели. Альтиметр на часах показал три тысячи пятьсот девяносто шесть метров над уровнем моря. Опустившись на колени, обхватил руками основание великолепных рогов добычи. Это был прекрасный зрелый баран девяти лет отроду. В голове всплыли мысли о подготовке и напряжении, о походах и травмах, о холостых выстрелах и тренировках, о сомнениях и страхах. Все это сошлось воедино, когда я обнимал свой трофей и смотрел вниз с высоты, которая была словно родным домом.
Вечером мы провели время у костра в лагере. Бараньи четверти в охотничьих сумках висели на ветвях деревьев рядом, где их остывали. Я отрезал кусок мяса с барана, посолил его, поперчил и положил на металлическую решетку над бревнами. Уставшие, голодные, но довольные, мы сидели у костра в дружеском молчании, наблюдая за приготовлением мяса и вдыхая его восхитительный аромат, который распространялся далеко вокруг.
Звездное небо служило фоном для зубчатых пиков скал. Взгляд на этот пейзаж пробудил во мне безмерную благодарность за возможность погрузиться в мир толсторогих баранов — символов этих гор, к которым стремятся многие охотники.
