Небо выцветает от стоящей жары. Первые грозы гремят над речными тихими водами и гнут тростники. Самое время для ловли леща. Но весенний нерестовый запрет действует еще, по крайней мере, до середины июня в большинстве российских мест.
В быстром течении реки не получится рыбачить с лодки, бросив снасти вроде «кольцовки» или фидеров. Доступно лишь ловля с берега, используя обычную удочку – это главное правило весенней рыболовной забаны.
Мы не очень расстраиваемся. Готовимся к рыбалке поплавочными удочками на Малой Кокшаге — копаном водохранилище-затоне. Сама река невелика и довольно быстра, где возможно ловить только донными снастями. Но соединяющееся с рекой водохранилище, словно озеро, широко и спокойно в лесистых берегах.
До рассвета варим гороховую кашу, из сухляра ванильной булки делаем сухари, жмых отправляем в отдельный мешочек. Все это смешаем на берегу с купленной прикормкой для леща. Магазинная смесь пахнет чем-то знакомым. А-а, анис! Действительно говорят: новое – хорошо забытое старое. Как и фидер, которым еще предки ловили, только об этом не знали. А теперь – английской донкой зовут…
У нас: манная болтушка, черви подлистники и навозные, опарыш. Удочки поплавочные 5-6 метровые с легкой оснасткой и перьяными поплавками. Долгие удочки – со спортивными поплавками-иглами и более тяжелыми грузилами. В них три грузила для большей чуткости поплавка, правильной его осадки на воде после заброса.
Ленивой рыбе-лещу удобнее подбирать поочередно грузилки, пробуя мягкими губами насадку. Лучше не дергать с натугой свинцовую чушку и затем выплюнуть крючок с насадкой, подозрительно тяжелый.
На водохранилище. Утро тихое, серое и прохладное. Сергей ворчит, разматывая леску с почерневшим бамбуковым удилищем.
– Выбрось уже это китайское деревце, телескопов и так не хватает.
– Отцовское, везучее. Вызывал на него, знаешь, какие побоища? Тебе своим поддельным китайским углем за сто лет таких не вылавлишь, – отвечает Серега, точно поймав крючком березовую ветку над головой.
– С почином, – поздравляю его ехидно.
– Сейчас увидишь.
Так, шутя переругиваясь, и забрасываем снасти.
Утро полно сил, дышит росистой свежестью с черемуховых низин и оврагов. Над лесом зажглись красные искры. Солнце пробилось сквозь сосняки на воду, как раз – соловьиный хор ударил сильно и звонко над тихой водой. кукушка ответила лицемерно-печально, то ли сокрушаясь о подброшенном малыше, то ли специально тоску нагоняя малым количеством лет, отведенных нам судьбой… Ну, еще хоть пару раз – ку-ку, ку-ку…
Кукушка, будто острым комаром забилась, странно захлебнулась всхлипом и, отделившись от дерева, улетела куда-то, продолжая «докукукивать» в воздухе.
Вдруг поплавок-игла моей длинной удочки задумчиво поплыл в сторону, остановился, а затем плюхнулся набок. Рука легла на комель удилища. Рано-рано, – твердил внутренний голос. Пора, – билось в висках. Поплавок приподнялся и стал погружаться. Вот теперь точно – пора! Подсекая, поднимаю на поверхность блещущего серебром подлещика.
– Пусть возвращается! Ведь малыш всего лишь! – с ехидной ухмылкой говорит Серега.
– Пойдет под пиво.
Подлещика беру без подсачека. Фактически, не лещ. Но для начала подходит.
Прихватил манную болтушку. Хотя в прошлые вылазки лучше брало на червя. Впрочем, все по канону. Лето на улице, рыба переходит на растительные и мучные приманки.
Подлещиков поймал и Сергей.
– Чего ж не отпускаешь? Малек ведь.
– Как только заработок станет таким же, как у американцев, всех пошлю на волю. Буду спать и мечтать: поймал – отпусти.
Не совсем знаком нам этот водоём. Все как-то его обходили стороной. Возможно, из-за близости к городу. Известен рыболовам старый закон: чем дальше – тем рыба крупнее и больше её в заветной дали. Но прошлой зимой это место поразило сюрпризом-загадкой.
Шёл я за плотвой-сорожкой, которая в это время года охотно клювала и довольно успешно, весь зимний период продолжалось её клева. Большая плотва обычно не попадалась, редко – больше ладони. Но мне нужен был живец для ловли на жерлицы. И вот я здесь.
Вырыл несколько лунок, прикормил место прикормкой для плотвы. За час поймал достаточно шустрых и блестящих рыбешек. И, довольный обилием живца, собрался уходить. А тут рыбак подошел и пожаловался на прекратившийся клев. Я в ответ: да, мол, что-то перестала теребить мелочь. На что рыбак показал мне «мелочь», о наличии которой в этом месте я даже и не подозревал.
В его ящике шелестели хвостами подлещики весом до полукилограмма и больше, а я заготавливаю рыбу на уху. Он ловил их на безнасадочную мормышку – «кандалы», которую я раньше использовал для ловли окуня. Вот тебе и мелочь.
Этот эпизод заставил задуматься о водоеме как действительно стоящем внимания объекте. Дальнейшие походы на него по льду в ту зиму не принесли мне больших уловов, но неудачи я склонен был объяснить быстро начавшемуся «глухозимью». Теперь я знал, что рыба здесь есть, и причем, не только годная на живца.
Наши первые рыбалки на водохранилище были в жаркие майские дни. На червя ловились мелкие подлещики, попадались карпики, а уклейка докучала. Плотва ловилась такого же размера — с ладонь.
Из водохранилища вылавливали подъязки и голавлики, но лишь на оснастке с грузиками и кормушками-фидерами.
Теперь надеялись поймать настоящего леща, время для него настало. В мелководье снова ловили лишь мелких подлещиков. Опарышем же лакомилась красноглазая, но тоже небольшая плотва.
Почти за двадцать-тридцать метров от берега там скат на яму, где глубина пять-шесть метров и более. Зимой погружался со льда. Сейчас с лодки можно поймать большую рыбу.
У меня есть собранный мной фидер. Не английский донка, а чисто российское изделие. Вместо фирменного Medium Feeder – алюминиевый спиннинг с безынерционной катушкой, самодельным кивком-сторожком и ярким шариком на конце пружины этого самого сторожка. Любую поклевку обозначит и покажет мой сторожок, даже поклевку хитрой и быстрой уклейки.
Снимаю с плетенки полузакрытую фидерную кормушку весом 40 граммов, подходящую для течения, и ставлю кормушку-спираль весом 15 граммов. Вминаю в нее густую смесь прикормки и забрасываю снасть на двадцать пять метров от берега. Фидер оснащен двумя поводками: один подвешен выше кормушки, а другой – в скользящем варианте, ниже. А на крючках – манка и черви.
Сергей наблюдает за моими действиями и обязательно произносит скептически и громко-многозначно: «Ну-ну, дитя малое, не наигрался еще…». Это его комментарий по поводу моих экспериментов с фидерными оснастками.
Развлекались с Сергеем ловлей подлещиков, в это время забыл я про свой фидер. Но боковым зрением заметил движение, мельтешение чего-то рядом, не похожее на комаров и уже проснувшихся слепней.
Сторож сторожко кивает и кланяется в такт рывкам, которые идут по леске. Подсечка! Что-то упрямое и тяжелое висит на леске и уходит в сторону. С натугой подматываю катушкой.
Рыба поднимается к поверхности, блеснет на солнце и уходит обратно в глубину.
Я сдам плетенку под рывками и снова подматываю. Есть! В подсачеке скоро заворотилось лещ. Половина килограмма не пол килограмма, но за полкило будет.
Сергей молча страдал рядом, забрасывая мелких рыбок в садик. Не выдержав его укоризненного взгляда, достаю из чехла бортовую донку, приспособленную для ловли с берега, и протягиваю товарищу. Оснастка её в точности повторяла фидерную.
Вскоре зазвонил колокольчик удочки Сергея. Теперь уже он ловил сильного, тучного и блестящего на солнце леща. Рыбалка удалась.
