Вслед за августом, который незаметно, словно и не был, прошел, несколько сгладил неудачи дупелиного сезона удачной охотой с легавой на тетеревятниных выводках. Наступил первый осенний месяц.
Обнаружив свежие следы тетеревов в мокрой траве, собака шла по тропе, и всё чаще из леса раздавались крики косяка.
В начале сентября, когда выводки разошлись и тетерева перестали собираться на кормежку, тверские поля порадовали встречами пухлых перелётных коростелей.
Теплое лето протянулось ещё на некоторое время, но ночью и днем становилась заметно разная температура. Утром при плюсе семи-девяти градусах по Цельсию охотники выходили в поле с бодрящим холодом, а к полудню солнце жарило на открытой местности, прогревая воздух до двадцати пяти градусов. Легавые, уставшие от работы и испившие пол-литра воды во время охоты, охлаждались в редких кабаньих купальнях, где дождевая вода смешивалась с грязной жижей.
В конце сентября мы с другом-охотником искали осеннего вальдшнепа в знакомых перелесках, не теряя надежды на высыпки, хотя шансы у городского охотника, работающего по выходным, невелики. Мечты легашатника преградила недавно возведенная автомагистраль М-11, которая острым клинком рассекла окрестные угодья.
Строительство инфраструктуры привело к сокращению мест обитания вальдшнепов, о чём говорили сведенные участки леса с укатанными площадками. От лесного массива рядом с трассой остались лишь фрагменты, где можно было искать вальдшнепа осенью. Всё указывало на то, что вскоре этот благодатный уголок исчезнет навсегда вместе со своими высыпками для вальдшнепов.
Хорошо себя чувствовала погода, радуя солнечными днями. Осень наделила окрестные леса желтыми и багровыми красками. Листва не торопилась опадать, несмотря на бодрящие утренники. В сентябрьском небе устремлялись журавлиные стаи. На дорожной грязи, оставшейся после местных кратковременных дождей, можно было увидеть крестики следов вальдшнепов и потычки от клювов кормящихся птиц. К сожалению, все эти следы жизнедеятельности были уже давно не свежие…
Утром проверим легальные острова смешанного леса, опушки, поляны, окружённые мелколесьем. Встречаются следы лосиного гона: искореженные молодые деревца, токовые ямы с сильным запахом возбужденного быка. Начались свадьбы сохатых, но из-за теплой погоды гон пока не отличается особой активностью. Зато гон марала в разгаре, по утренним и вечерним зорям окрестности оглашаются трубными вызовами бродящих по угодьям быков.
В поисках Молли обследует чащу, где густой подрост зарослей препятствует движению. Наконец, она останавливается на стойке. Чтобы подойти к собаке, нужно пробираться сквозь заросли бузины и шиповника. Молли скрыта от меня разросшимся кустом калины. Обходя его, готовясь выстрелить, я слышу взлет птицы, но не вижу удаляющегося рыжевато-коричневого силуэта. Пробираясь сквозь куст, замечаю свою пойнтериху с вальдшнепом в пасти.
Птица жива и невредима. Протягиваю руку, чтобы взять её у легавой, но та неожиданно разжимает челюсти, и взъерошенный кулик свечкой устремляется ввысь. Успеваю навести на него ружье, но отпускаю без выстрела: пусть лесной отшельник живёт, коли так ему повезло! Будь на месте «аглицкой аристократки» добычливый немецкий континентал с «жестким зубом», и тогда бы пойманному вальдшнепу не повезло — мигом бы он перекочевал в ягдташ. Вновь посылаю легавую на поиски, и та скрывается в чащах осинника-карандашника.
В это время из-за моего товарища раздаётся два выстрела, но как выясняется, мой друг поторопился и попал по обманувшему собаку вальдшнепу, ушедшему от стоящей на стойке легавой и взлетевшему в густом лесу. Для прицеливания практически не остается времени, приходится часто стрелять с глазу на глаз.
В кустах возле опушки указатель замирает, склонив голову. Поднявшийся вальдшнеп, повернувшись, выходит на открытую площадку в нескольких метрах. Стрелять с такой близости бессмысленно из-за риска промаха или разворочивания птицы дробовым снопом. Пытаюсь поймать улетающую птицу, но в момент нажатия на спусковой крючок «двадцатки» вальдшнеп скрывается за старой ольхой, которая неожиданно встала на пути выстрела. После выстрела птица исчезает, сопровождаемая ворохом осыпающихся, сбитых зарядом листьев.
В сентябре дождя практически не было, а потому охота на вальдшнепов оказалась неудачной. На участке в несколько километров попадались лишь одиночные птицы или по две-три особи.
В остальной первый осенний месяц проверяем места для вальдшнепов, но встречаем лишь единичных куликов, которые часто убегают от работающей на потяжке собаки. Лес сухой: пересохли ручьи и канавы, под ногами шуршит трава и листва. Остается ждать прогнозируемых дождей и октября.
Второй месяц осени принёс осадки и похолодание. В потемневшем низком небе потянулись стаи гусей. Лес постепенно оголился, земля покрылась ковром из опавшей листвы. Первого октябрьского вальдшнепа встретил невдалеке от центра Твери, прогуливаясь с пойнтером по берегу Волги, поросшему низкорослым кустарником. Молли потянула к кусту калины, из-под которого тотчас вылетел вальдшнеп, опустившись метров через пятьдесят в приречном ивняке. После вторичного подъема легавой пернатый пилигрим направился вдоль берега к центру города и скрылся из глаз. Сказал об этой встрече другу-курцхааристу, и запланировали вылазку в угодья в ближайший выходной.
В самые неудобные для прогулки по лесу дни – когда небо пропускало холодный дождь под густой мглой, а северо-западный ветер свистел сквозь деревья – выпал выходной.
Двухчасовое обследование с пойнтером, курцхааром и русским охотничьим спаниелем выявило всего несколько контактов на опушках, перелесках и участках ольшаника с увядающей, но не потерявшей способность жалить крапивой. Вальдшнеп не держал стойки и уходил без выстрела, мелькнув на секунду в густом заросли деревьев. Через пару часов, промочившаяся до костей группа вернулась к УАЗу, чтобы согреться крепким чаем.
Осень, как обычно в наших местах, переменчива, однако следующие выходные наконец порадовали солнечной погодой. Не теряя времени, решили продолжить поиски желаемой высыпки. Информация от знакомых зверобоев-кабанятников о частых встречах вальдшнепов на просеках рядом с полями во время ночных прогулок по угодьям подкрепляла энтузиазм.
Только выслеживатель и спаниель могут постичь наслаждение размеренных прогулок по тихой октябрьской чаще, шагая по ковру из опавших листьев и наблюдая за работой собаки. Спокойствие нарушается позывными черного дятла, писком мелких птиц, обследующих гнилой ствол умирающего дерева, заунывным криком улетающего канюка, крук-крук ворона, патрулирующего лесные угодья в ожидании начала облавных коллективных охот на копытных, обещающих бесплатное пропитание после разделки добытого зверя.
Передвигающаяся группа дроздов обрабатывает красные гроздья характерным квохтаньем. На опушке скрытый мохноногий сыч на вершине осины внимательно наблюдает за работающей легавой. Местами видны скопления мухоморов и почерневших опят-перестарков. Такого богатства грибов, как в прошлом году, пока не наблюдается.
В молодых осинах всё чаще появлялись новенькие рубки от парнокопытных, перешедших с летней пищи на зимнюю. Деревья с снятой корой и следами резцов лосей подтверждали это. Земля возле обновленного егерями солонца тоже была исчеркана свежими отпечатками копыт.
Дожди оставили лужи на проселочных дорогах, на грязи попадались следы лосей, кабанов, енотовидных собак и редкие крестики следов вальдшнепов. Легавые обследовали участки угодий, но на маршруте 4–5 км встречали не более 3–4 вальдшнепов. Часто собака, работая на потяжках, застывала в густом подлеске, но птица сразу поднималась на крыло, сопровождаемая выпущенным вслед зарядом «восьмерки». Молли порадовала прекрасной картинной стойкой, однако оба раза вальдшнеп обманывал и собаку, и охотника, обежав легавую и поднявшись за спиной стрелка. Промахи также были обычным явлением.
В случае удачного выстрела по рыжему силуэту охотник получал прекрасный осенний трофей, превосходящий по весу тощих вальдшнепов апреля. За день охоты с пойнтером и курцхааром добывалось не более трех птиц.
В то же время синоптики прогнозировали отсрочку холодов, что давало возможность и шансы продолжить поиски желаемого трофея – вальдшнепа.
