Некоторым она станет назиданием, заставив сделать собственные выводы, а другие, возможно, просто посмеются, вспомнив похожий случай из личного опыта. Охота на кабана, о которой сейчас пойдет речь, проводилась ночью с вышки, поскольку охота с подхода в тот период была запрещена).
Начало лета, июль, установилась жара. Я, полный энтузиазма, обзванивал хозяйства, чтобы договориться об охоте, но везде места уже были заняты. Понятно: время открытия. И вдруг мне повезло: ребята из Ульяновской области позвонили и предложили охоту на кабана, как раз на открытие 1 июля. Оказалось, кто-то в последний момент отказался и не смог поехать, а я был в списке ожидания. Безусловно, мне очень повезло, да еще и осталось несколько дней на подготовку: нужно было пристрелять карабин, собрать вещи и подготовить машину. Позвонил другу – тот не может поехать, второму – тот не хочет, третьему, четвертому – никто не желает присоединиться. Что ж, поеду один; 150 км – небольшое расстояние, тем более, что это совпадает с выходными. Охота будет отличной!
Я прибыл до наступления темноты. После инструктажа, ужина и чаепития отправился в лес – нечего без дела сидеть! Охотничьи угодья являются частными, внутри леса установлены вышки и кормушки, чтобы животные не уходили далеко. На дороге меня остановил знакомый егерь Александр, который указал направление к вышке. «Ты будешь находиться там до полуночи, затем я тебя заберу», – сказал он.
В лесу, после вчерашнего дождя, царили свежесть и приятный аромат. Приблизившись к вышке-лабазу, я смог отчетливо увидеть следы зверя, направлявшегося к кормушке. Подобно бороздам, которые зимы оставляют на снегу от передвижений кабанов, в густой листве под кустарниками и деревьями хорошо просматриваются характерные углубления и вытоптанная растительность, не успевающая восстановиться из-за постоянных перемещений кабанов с места дневки к корму. Зерно насыпано, установлен солонец, рядом расположена купалка — место, где кабаны принимают грязевые ванны для защиты от надоедливых насекомых. У мышей настоящее пиршество — они снова и снова появляются там и тут, но вокруг стоит необыкновенная тишина.
После городской суеты тихий, настоящий лес становится настоящей отдушиной для охотника. Прежде всего, пение птиц оказывает умиротворяющее, успокаивающее воздействие. Кроме того, свежий воздух глубоко проникает в организм, и поначалу может возникнуть ощущение головокружения. И, наконец, красота зеленого леса очаровывает, и сложно представить себе более прекрасное зрелище.
Я уверенно добрался до вышки по тропинке, поднялся по самодельной лестнице. Взял необходимые вещи: фонарик, минеральную воду, теплую кофту (через несколько часов станет прохладно, несмотря на то что сейчас +30 °C), оружие и прицел. Я настроил их, зарядился, повесил рюкзак на сук, чтобы он не мешал, глубоко вздохнул и замер…
Иногда, когда охота уже позади, не перестаешь удивляться: как можно высидеть на вышке 5–8 часов? В чем заключается удовольствие или азарт? Зимой все понятно: пара-тройка часов – и зверь выходит. А летом такая охота может продолжаться бесконечно… Одни комары чего стоят! И ведь нельзя намазаться репеллентом или использовать отпугиватели на пружинках: кабаны почуют и не придут. Вот и сейчас, сидя на открытом лабазе, вслушиваясь в ночную тишину леса и вдыхая вечерние ароматы природы, я приготовился ждать зверя сколько нужно. Уже через сорок минут комары так надоели, что подувший в распаренное лицо внезапный ветерок показался настоящим счастьем. Он отогнал комарье всего-то на тридцать секунд, а все равно радостно.
По дереву сновали муравьи, словно мы на работе, то вверх, то вниз… Сумерки медленно окутывали землю, хотя в лесу наступала темнота гораздо быстрее…
Кабаны выдали свое присутствие издалека. В лесной тишине хруст тонкой ветки слышен на значительном расстоянии, что является преимуществом, позволяющим подготовиться к точному выстрелу. Необходимо сохранять спокойствие и избегать лишнего шума и спешки. Кабаны не спешат к кормушке всей стаей, а осторожно приближаются к ней, периодически останавливаясь, прислушиваясь и принюхиваясь, а значит, у меня есть время…
Прошло двадцать минут, затем тридцать – тишина. Это необычно. Что они делают? Стоят и слушают меня на опушке леса, возле кормушки? Или убежали на соседнюю поляну? Возможно, это и не кабаны, ведь хруст мог исходить от кого угодно!..
В густых сумерках они все же появились, едва заметные. Семья. Жаль, это не наша удача! Мать привела новое семейство кошек, чтобы и она сама подкрепилась и показала детям, как это происходит, но малыши все играли и копались. А она уже не беспокоилась, вела себя расслабленно, даже в бассейн, как слон из мультфильма, плюхнулась, у меня даже дыхание перехватило.
Я постоянно слышал шаги, хруст веток и вздохи вокруг. Теперь все стало ясно – это был охотник. Обычно свиньи чувствуют приближение опасности, особенно если они находятся не одни, а с потомством. В какой-то момент она, издавая рык, увела своих детенышей подальше, и я услышал, как поросята шмыгнули и, уже издалека, взвизгнули…
Началась заключительный этап охоты. Успокоившееся сердце забилось быстрее, предвещая развязку. Я чувствовал присутствие зверя, но не мог его увидеть. Несколько раз я наводил прицел, но цели не обнаружил. Тем не менее, я был уверен, что зверь находится поблизости и ждет. Я опустил карабин и выровнял дыхание.
Нужно успокоиться и позволить зверю тоже не волноваться. Прошло десять, пятнадцать минут, и кабан уже появился, начал хрюкать, а я до сих пор не понял, откуда он взялся. Я осторожно поднял карабин и положил его на перила вышки. Ого! Да секач почти под ногами! Очень близко. Я целился в шею, поскольку все тело представляло собой сплошное пятно. Выстрел! Зверь взвизгнул и бросился в чащу леса, прямо в те траншеи, откуда выбегали поросята. Хруст, рев, хрип – что-то в лесу ломалось, трещало, и вдруг все стихло.
Я просидел около десяти минут, обдумывая свои поступки. Фонарик показал: 21:00. Что теперь предпринять? Возможно, я был ранен? Или кабан, вероятно, находится где-то рядом? Однако, отсутствует связь. Придется ждать егеря еще три часа.
Добыча исчезнет за это время, буквально иссякнет, как говорят охотники. Кроме того, я размышлял о своем бесполезном выстреле и упрекал себя, вспоминая о поправках. И тем не менее, не заметил, как спустился с вышки — с карабином, фонариком и ножом. Надо все же посмотреть, где он там…
Посветил – видимости нет, на месте стрелы остались лишь следы, уводящие в чащу; это он дернулся после моего выстрела. По крайней мере, это не подранок, уже неплохо. Я подошел к тому месту, где кабан скрылся в лесу, посветил фонарем и увидел кровь на листьях. На четвереньках пробрался внутрь прохода в кустах, и там тоже кровь. Вот и приехали!
Напряжение на пределе, я разработал план обхода этого участка, определил маршрут, поскольку пробираться через лаз оказалось затруднительно: было бы сложно добыть подранка, и самому можно было бы получить травму. Я прошел через плотные кустарники, расположенные слева от лазов, и дальше продвигаться стало легче: местность была изрезана звериными тропами и усыпана поваленными сухими деревьями. Теперь необходимо совершить полукруг, чтобы выйти на тропу, напротив вышки, и далее, по следам крови, найти подранка.
Я продвинулся недолго, куртка была отчаянно мокрой. Так, где же примерно вышка? Кажется, вот там, значит, нужно пройти еще метров десять, и тропа, которую мы ищем, будет. Я шел еще минут пятнадцать, пока, наконец, не обнаружил на зеленом листе, а чуть дальше и на крапиве кровь раненого зверя. Так, я пойду по крови, чтобы выяснить, доберусь ли я до него и пойму, жив он или нет, и кровяным следом выйду к кормушке. Но надо бы присесть, силы уже на пределе…
Отдохнув, я включил фонарик, сделав его свет ярче, и направился по следам крови в густой лес. В некоторых местах идти было легко, где меньше было веток, а в других приходилось пробираться с трудом: то заросли крапивы преграждали путь, то папоротник, и эти заросли требовали обхода, ведь напороться на раненого зверя совсем не хотелось. К тому времени я уже имел опыт участия в поисковых группах для раненых животных и в целом понимал основные принципы, но возникла новая проблема: кровь становилась все менее заметной. По ощущениям я продвинулся вглубь леса на 200–250 метров, а и кабана нет, и крови тоже…
Наконец, я понял, что потерялся. Переключил фонарик на самый щадящий, наименее яркий режим, на мне мокрая от пота куртка, в ее кармане телефон без доступа к сети, при мне нож и карабин с ночным прицелом. Сосредоточившись на решении задачи по преследованию подранка, я упустил самое важное — постараться не заблудиться в ночном летнем лесу. А потеряться в нем ночью очень легко: практически нет ориентиров. И мне было стыдно, что я дезориентировался на участке всего 100 на 100 метров. Подранок, как я понимаю, был не сильно ранен, он уйдет и выживет, в крайнем случае егерь собак привезет, и они найдут раненое животное. А сейчас важнее всего найти вышку. И путь к ней один — по крови. Значит, будем искать кровь, по которой я сюда пришел.
Разделил местность на секторы и, начиная от массивной сосны в центре, начал продвигаться веером на 20–30 метров назад. Бродил около часа, и когда обнаружил каплю крови, облегченно выдохнул и присел на поваленную березу. Радость принесла облегчение. Никаких опасений по поводу ночевки в лесу я не испытывал, ведь у меня был подобный опыт, да и до рассвета оставалось всего четыре часа. Больше всего меня огорчало, что я подвел людей и ранил подранка, да еще и заблудился в лесу. Кто теперь позволит такому «неудачнику» ходить на охоту? Меня высмеют! Как же я опрометчиво заговорил! Впрочем, я рассуждал, что, возможно, меня отругают только за подранка, а на рассвете мы вместе с собаками пойдем на подбор. В конце концов, такое может произойти с каждым!
Мой дальнейший план заключался в том, чтобы осторожно двигаться по следу крови к вышке. Тихим шагом, спокойно продвигаясь вперед, я замечал то тут, то там отдельные капли. И вдруг – кровяная лежка. Стоп! Где-то шевеление и хрип. Я немедленно включил прицел, снял предохранитель. Где зверь? В голове мелькнула мысль, что я, вероятно, продолжил преследование кабана и двигался в неправильном направлении, в противоположном от вышки, и, как выяснилось, не зря.
Измотанный, он промелькнул в зарослях, затем между соснами, его передние лапы подкосились, и он упал. В прицеле было его ухо, был произведен выстрел. И это было сделано вовремя, так как сразу же прицел погас (закончилась зарядка) и воцарилась звенящая тишина, лишь в ушах звенело от выстрела. Фонарик был включен на максимальную яркость, я прижался спиной к сосне и направил карабин в область последнего визуального контакта со зверем. Автоматически взглянул на часы. 23:40.
Тихо начал приближаться к зверю, направив на него фонарь и взводя карабин. Секач застыл в той позе, в которой я видел его в последний раз через прицел. Он лежал между деревьями, одно из которых поддерживало его сбоку, и издалека казалось, что он просто прилег на живот и ожидает чего-то. Убедившись, что угроза устранена и одна из ключевых проблем решена, я опустился рядом с поверженным зверем. Добыл, добрал — это уже немало. Оставлять нельзя, он испортится, выгорит изнутри. Необходимо сохранить дичь.
Перевернув кабана, я с трудом зафиксировал его тушу, расположив её тушевой частью вверх. Секач был молод, небольшого размера и значительно похудел после зимы и весны. Я вскрыл брюшину и извлек все горячие внутренности, используя самодельный упор из сухой ветки. Когда трофей перевернулся на бок, я больше не смог положить его на спину – сил не хватило. Упор надежно удерживал ребра раскрытыми, я сидел рядом, руки были в крови, а я сам – мокрый от пота.
Через пятнадцать минут я услышал гавканье собаки, и вскоре появилась лайка. Она остановилась, глядя на разделанного кабана, и завиляла хвостом. В лесу замелькал луч фонарика. «Нашел!» — прошептал я и окончательно успокоился. Егерь подъехал на машине на максимально допустимое расстояние до лесной дороги, и выяснилось, что я с кабаном зашел довольно далеко, почти на километр. Охая и переговариваясь, егерь повторял, какой я молодец, что добрал подранка, что он уважает таких упорных охотников, что я не боюсь трудностей, но только жаль, что промахнулся с такого расстояния. А я думал, как хорошо, что на съем охотников с вышек опытный егерь всегда берет свою собаку. Как хорошо и то, что, подойдя к вышке, а потом к кормушке, егерь сразу все понял, увидев капли крови. Он пустил собаку по следу, и та по крови через десять минут уже нашла меня.
Прошло немало времени с тех пор, как я ходил на охоту. Сейчас летом я не охочусь с вышек. Но навигатор и часы с GPS я всегда ношу при себе – они всегда готовы к работе, заряжены и проверены. И запасной фонарик у меня всегда под рукой, это точно тот инструмент, на котором лучше не экономить.
Этот случай стал для меня важным жизненным опытом. Позднее я не раз размышлял о том, как поступил бы, если бы ситуация повторилась. А как поступили бы вы?
