Эта часть восточной Африки очень похожа на южную, только без вездесущих ограждений. Любой, кто когда-либо здесь охотился за трофеями, с уверенностью скажет, что поразительной красоты Танзания полна опасностей и неожиданностей
Танзания — огромная и все еще очень дикая страна. Менее чем 15 % ее территорий имеют асфальтовые дороги, и если вам, не дай Бог, понадобится медицинская помощь, то добираться до нее придется несколько дней. Здесь много экзотики и полная антисанитария, есть и COVID, и муха цеце, и комары — переносчики малярии, которые могут запросто заразить и убить. Что страшнее? Местные жители на это скажут вам, что больше всего нужно беспокоиться о встрече с бегемотами.
После того как приостановка международных поездок в начале 2020 года ослабла, мы с моим другом Рикардо отправились в Танзанию так быстро, как только смогли. Мы охотимся вместе по всему миру, на этот раз, вместо того чтобы просто путешествовать с винтовками и снаряжением для стрельбы из лука, мы еще вооружились масками для лица, дезинфицирующими средствами для рук и отрицательными анализами крови на COVID-19. Наше первоначальное бронирование было на рейс в компании Turkish Airlines, которая неожиданно отменила все полеты в Танзанию на сентябрь и октябрь из-за коронавируса.
К сожалению, они не потрудились сообщить нам об этом, пока мы не прибыли в Чикаго из Техаса в день нашего вылета. Несмотря на наши усилия, в тот вечер нам не удалось попасть на альтернативные рейсы. На следующий день в 5:30 утра мы сели на первый рейс в Даллас, на серию стыковочных рейсов Эфиопских авиалиний, которые доставили нас в Аддис-Абебу, затем на Занзибар и, наконец, в аэропорт Килиманджаро в Аруше. О, эти незабываемые «радости» путешествий! Мы прибыли в северную Танзанию, когда до окончания срока действия нашего теста на COVID оставалось всего три часа, и нам очень хотелось начать наши тридцать пять дней в Масайленде с сафари на крупную дичь.
Нас приветствовали Лорн Рамони — наш основной профессиональный охотник, Дастин Ван Штаден — второй профессиональный охотник, и Барри Бингл, помощник пиэйчей.
Нам помогли с багажом и прохождением таможни снаряжения Рикардо для стрельбы из лука. От аэропорта лагерь Мондули находится примерно в трех часах езды на внедорожнике. Территория концессии составляет примерно 650 квадратных километров, что соответствует размерам городской черты Хьюстона и невелико по танзанийским стандартам. По прибытии в наш палаточный лагерь нас встретили около тридцати сотрудников, которые будут обеспечивать бесперебойную работу концессии и домиков для охотников. Было еще достаточно светло, и Рикардо смог проверить прицельные приспособления после долгого пути и пристреляться из лука, готовясь к охоте на следующий день.
Наконец, после беспокойного путешествия и обустройства в лагере мы смогли посидеть у костра и поразмышлять о беспорядках, экономической неопределенности и проблемах со здоровьем в современном мире, происходящих так далеко от нас. Мы были спокойны, зная, что завтра будем ползать, как леопарды, по пыли в поисках трофея. Было хорошо вернуться в Африку. Ранее, в середине 2000-х, я охотился в Масайленде со своим отцом и хотел, чтобы мой друг Рикардо познакомился с этим регионом. Район Мондули холмистый, с несколькими высокими скалистыми выступами и многочисленными пересохшими руслами рек. Он зарос кустарником, с россыпью высоких акаций, которые имеют плоские верхушки, вся растительность монотонна, в серых и коричневых тонах. Это не самый живописный район, но здесь есть невероятные трофейные экземпляры геренука, малого куду, газели Томсона, дик-дика Кирка и газели Гранта.
С первыми лучами солнца мы тронулись в путь, время от времени подпрыгивая на заднем сиденье Ленд крузера. Охота с луком в стиле «ходи и крадись» — непростое занятие, особенно на открытой местности. Но, поскольку здесь проходит множество коз и крупного рогатого скота, которых пасут масаи, эти животные привыкли к человеческому беспокойству. Пытаясь обмануть геренука, мы с Рикардо надели традиционную красную ткань, которую носят масаи, и медленно пошли за бредущими коровами. Это позволило нам оказаться примерно в 150 метрах от нескольких антилоп, что для карабина было хорошей дистанцией, но для стрельбы из лука достаточно далеко. Дасти и Барри видели исключительного геренука в другом районе за несколько дней до этого, и Лорн хотел посмотреть, сможем ли мы его сейчас найти. Когда мы свернули за холм, то заметили геренука, который был для Рикардо приоритетом на этой охоте.
Мы разделились: Дасти, Барри и я расположились на возвышенности, чтобы наблюдать за Рикардо, Лорном и следопытом, которые пробирались сквозь заросли, стараясь подобраться поближе к тому месту, где геренук был замечен нами в последний раз. Пока наблюдали, услышали глухое бряканье колокольчиков для скота, и вскоре между группой Рикардо и геренуком мы заметили стадо крупного рогатого скота, которое гнал воин масаи. Естественно, скрадываемый охотниками геренук испугался и убежал прочь. Рикардо и его помощники, не скрывая разочарования, вышли из зарослей и встали, словно призраки, прямо перед погонщиком, который от неожиданности остановился, широко раскрыв глаза. Они немного поболтали, и в бинокль я увидел, как масаи снял свою личную ткань шука и передал ее Лорну. Теперь у охотников был надлежащий вид и запах масаи. Рикардо и Лорн последовали за пастухом, в стаде которого было двадцать голов крупного рогатого скота. За очередным поворотом тропинки они опять увидели геренука, который стоял, засунув голову в кусты. Пока скот бродил вокруг, Рикардо смог подобраться к животному на расстояние сорока метров и произвести точный выстрел из своего лука.
В другой день Рикардо добыл дик-дика Кирка, и мы поехали на гору, чтобы сделать несколько живописных полевых фотографий. С высоты горы Дасти заметил нескольких очень симпатичных малых куду, которые паслись внизу в долине. Быстро закончив фотографироваться, Лорн и Рикардо медленно спустились по крутому склону, спотыкаясь о камни и останавливаясь каждые несколько метров, чтобы выпутать друг друга из густых зарослей терновника. Они понятия не имели, в каком направлении двинулись животные. Мы подавали им сигналы руками, направляя их сверху. Между Рикардо и малым куду, к которому он крался, находилась огромная стая цесарок. Передвижения команды хоть и были медленными, осторожными, но напугали птиц, и они взлетели с тревожными криками и шумом крыльев. При этом скрадываемый куду инстинктивно остановился, вероятно, чтобы оценить обстановку. И в этот момент готовый к выстрелу Рикардо смог выпустить стрелу с расстояния приблизительно сорок метров. Охотники видели, как животное метнулось в кусты, а я сверху смог еще и разглядеть в облаке пыли, где куду упал. Это был идеальный выстрел, попавший точно в сердце, и впечатляющий трофей.
Одним из самых сложных элементов пешей охоты в Масайленде является то, что во время выслеживания вы постоянно натыкаетесь на другие виды дичи. Здесь вы часто выслеживаете один вид животного и внезапно получаете возможность для охоты на другой. Нам приходилось за долю секунды принимать непростое решение. Учитывая качество и количество дичи на этих хорошо охраняемых и управляемых концессиях, такое случалось с нами не раз. За десять дней охоты Рикардо собрал семь видов животных, большинство из которых еще не добывались из лука.
Каждый вечер мы собирались у костра, делились впечатлениями от прошедшего охотничьего дня, пили и ели, пока костер не превращался в тлеющие угли.
Проведя четырнадцать дней в Мондули, мы отправились в другую концессию, которая также считается частью экосистемы Масайленда и называется Руву. В этом районе Восточной Африки водятся отличные экземпляры капского буффало, эланда Паттерсона, остроухого орикса, восточно-африканского большого куду, коксового хартебиста и восточно-африканской импалы. Большая часть угодий была сосредоточена в густых зарослях кустарника, усеянных древними высокими баобабами и причудливыми деревьями эйфории.
Нескольких недель было явно недостаточно для глубокого знакомства с этой территорией площадью 1000 квадратных километров. Руву — один из самых красивых охотничьих лагерей, в которых мы останавливались. Просторные брезентовые палатки и отдельные ванные комнаты были хорошо оборудованы местными артефактами, красивым местным текстилем и предметами, найденными в буше.
Лучшей частью лагеря были главная столовая, бар и костер, приютившийся среди нескольких огромных валунов у подножия небольшой горы. С этого места открывался невероятный вид на охотничьи угодья, теряющиеся в пыльной дымке. Следующим вечером мы наткнулись на потрясающего восточно-африканского большого куду, стоявшего в кустах примерно в 300 метрах от нас. Рикардо никак не мог подобраться в зарослях на расстояние выстрела из лука, между тем свет быстро угасал. Лорн с дикими глазами схватил меня и сказал, чтобы я готовил винтовку. Этот куду был слишком хорош, чтобы от него так просто отказаться. Мы пробрались вдоль кромки кустарника, пристроили винтовку на треноге из палок. Нас и животное разделяло не более 100 метров, я наблюдал за происходящим в оптический прицел и могу сказать, что куду не знал, где мы находимся, но, казалось, чувствовал наши намерения. Не дожидаясь, когда он рванет с места, я снял винтовку с предохранителя и, поймав лопатку антилопы в перекрестие прицела, выстрелил. Куду дернулся от попадания пули, сделал пару неуверенных шагов и упал. На этом наш охотничий день подошел к концу.
На следующее утро мы выдвинулись в противоположную часть охотничьих угодий. Этот район был намеренно сожжен скотоводами племени масаи, из-за чего земля хрустела под ногами и было непросто подобраться близко к животным, чтобы оценить качество трофеев. Наш пиэйч заметил пару трофейных хартебистов, и мы, не раздумывая, начали их скрадывать. Через несколько минут хартебисты тронулись с места, мы смогли сделать широкую, размашистую петлю, чтобы приблизиться на расстояние ста метров для лучшего обзора и последующего выстрела. Лорн прильнул к окулярам бинокля и через мгновение дал команду на выстрел. Я давно держал зверя на прицеле и как только услышал команду, сразу спустил курок. Через мгновение после выстрела мой хартебист упал.
Другой был сбит с толку и оставался примерно в пятидесяти ярдах от своего упавшего товарища. Лэнд крузер находился всего в полумиле от нас, команда услышала выстрел и подошла к нам, когда мы с Лорном притаились за кустом, наблюдая за вторым хартебистом. Лорн поспешил обратно к машине, велел Рикардо взять свой лук и двигаться за ним. У пиэйча не было времени объяснять ситуацию, и я думаю, Рикардо был озадачен и ничего не понимал. Я остался сидеть на корточках в кустах, наблюдая за происходящим, когда Лорн и Рикардо на брюхе проползли мимо меня и заняли позицию примерно в пятидесяти метрах впереди того места, где я стоял на коленях.
Тем временем второй хартебист отошел, но недалеко. Рикардо растянул лук и прицелился. Спустя секунду он спустил тетиву, и выпущенная стрела пронзила тело антилопы. Сразу было понятно, что Рикардо попал точно в жизненно важные органы животного. Через сто метров антилопа завалилась на бок и угасла. Мы были в восторге, а Лорн и его помощники приятно удивлены. Двух хартебестов удалось добыть за считанные минуты, несмотря на то что эти животные, как правило, чрезвычайно пугливы.
В последние годы масаи все меньше кочуют, предпочитая аграрный образ жизни. Они очищают землю от кустарника, создавая защитные стены вокруг будущих товарных культур, таких как табак, кукуруза и хлопок. Масаи срубают и удаляют все мелкие деревья, а затем выстилают основание стволов массивных деревьев хворостом, как на средневековом погребальном костре для сжигания ведьм, чтобы сжечь древние деревья, которые они не могут срубить вручную. Эти гигантские лиственные породы превращаются в древесный уголь, пополняя нелегальный рынок угля. Я почувствовал прилив гнева, смешанного с сочувствием, при виде новых ферм, которые строились в охотничьей концессии. Я знал, что мы ничего не можем сделать, поскольку технически это законно.
С появлением новых поселений возникли дополнительные проблемы: усиление конфликтов между человеком и дикой природой, чрезмерное потребление экологических ресурсов, незаконная добыча полезных ископаемых, браконьерство и разрушение среды обитания, и это основные причины сокращения популяции диких животных в Танзании. Из-за короновируса международные охотничьи и туристические ресурсы, выделяемые на гуманитарную помощь и охрану природы, значительно сократились. В связи с этим увеличились незаконные вырубки леса и процвело браконьерство…
Я настоятельно рекомендую воспользоваться возможностью отправиться в путешествие в Восточную Африку, чтобы поддержать дикую природу и людей, работающих в сфере охоты и защиты экосистемы этого удивительного континента. Несмотря на неуверенность, с которой мы все сталкиваемся в последнее время, нам нужен повод, чтобы мечтать. Планируйте свои охоты и приключения! Время не ждет — все в ваших руках.
