Прошлое и размышления: моя первая охотничья собака. Глава первая.
Спустя мгновение она повернула голову к ельнику и двинулась в его сторону, топнув одной лапой. Вдруг из-под ели появился вальдшнеп! Выжловочка (ее звали Свирель) не меняла своего положения, смотрела на лесного отшельника и спокойно продолжила путь. Меня тогда удивило поведение собачки, которая продемонстрировала «неудачнику-долгоносику», кто здесь главный. В тот момент я тоже так подумал и даже не пытался стрелять.
Вальдшнепы появлялись с середины сентября, но в это время начиналась охота с гончими. Поэтому эта охота не входила в мой обычный график. Я тогда о ней ничего не знал и даже не думал. Но я нисколько об этом не жалею и считаю охоту с гончими самой лучшей: она и эмоциональная, и поэтично-музыкальная, и очень захватывающая. Охота с пятью моими собаками была самым счастливым временем. Тогда я записал первые стихи о своих охотах.
Как только лист с деревьев упадет
И осень нас возьмет в свои объятия,
Морозец легкий воздух подберет,
В лесу мы слышим гон собачьей братии.
Бывает, хочется снова оказаться в том времени и пережить всё сначала…
Только после отказа от гончих я стал охотиться с спаниелем. В конце сентября на опушке березняка наткнулся на небольшую высыпку. Удалось добыть трёх вальдшнепов. К тому времени в угодьях оставались только тетерева и куропатки, но их добыча была очень трудной, поэтому считалась счастливой удачей. Эти, можно сказать, случайно добытые вальдшнепы очень меня обрадовали.
Тогда впервые обратил внимание на стремительный, с виражами среди ветвей полет. Умело скрывались в зарослях, поэтому стрельба была затруднительна. Но именно это и бодрило. Уже в лагере, где были охотники с собаками, соратники нескрываемой завистью оценили добычу. Были приятно удивлены и сразу засобирались в угодья. Такое отношение к вальдшнепам я оценил и впервые серьезно задумался.
Ещё до появления у меня собак я отправился на охоту в Ярославской области. Деревушка, куда пригласили меня, находилась в отдалении обширных полей. В ней сохранились несколько домов, в которые люди приезжали только летом. Глухари, то один, то двое, утром сидели на верхушках высоких елей прямо посередине деревни и некоторое время спокойно наблюдали за нами. Именно в тот год глухарей в лесу было очень много. Идти нужно было по лесной тропинке. Глухари взлетали то справа, то слева — одиночки, а то по два и по три. Лес вокруг был густой, и удачно выстрелить сложно. С тропинки глухари тоже поднимались, но близко не подпускали.
Снимались с верхушек деревьев над тропинкой, это было неожиданно, и добыть их не получалось. Тогда я стал тихо, с ружьем наизготовку красться, наблюдая впереди поворот тропинки. Земля, покрытая мокрым листом, удачно скрывала шаги. Птицы, если они были за поворотом, оказывались на расстоянии уверенного выстрела. Так было добыто два петуха. На следующий день шел проливной дождь. Третьего дня удалось добыть еще двух глухарей и тетерева. Я был счастлив.
В следующем сезоне приехал я в эту деревню. Предвкушая приятные события, шагал я по знакомой тропинке с чувством опытного охотника. В этот раз глухаря не было совсем. За целый день даже звука взлетевшей птицы не услышал. Утром следующего дня решил я походить по лесным опушкам, граничащим с покосами. К моей радости, стали попадаться тетерева, рябчики, и появилась надежда добыть достойный трофей. Что интересно, чаще всего взлетали вальдшнепы, и, в отличие от тетеревов и рябчиков, подпускали к себе ближе. Но я не стрелял.
Тогда тетерев, глухарь были для меня важнейшими трофеями, возможно, из-за размеров и привлекательных окрасов. На вальдшнепов, издающих лишний шум при взлете, я даже сердился. Проходил до вечера и сделав пару неудачных выстрелов, возвращался к дому. Шёл вдоль леса скошенным полем. Смеркалось, пошёл легкий негустой снежок. Слева на десятки верст простирался дремучий лес, по правую руку — поля, только мягкое шуршание осенней пожухлой травы немного нарушало тишину этого великого вечера. Я тогда подумал, что удачный выстрел и добыча — это малая часть огромного процесса под названием «охота».
Вечером я возвращался с охоты, хоть добычи и не было, но был по-детски радостным и счастливым. Впереди простиралась небольшая низина, заросшая ивой, над которой я заметил взлетающего вальдшнепа. Пока шел, протянулось еще штук пять долгоносиков. Мне показалось это забавным дополнением к приятному дню, но не более. Не знал я тогда и даже представить себе не мог, как в будущем изменится мое отношение к вальдшнепу. А пока встречи с ним моя память незаметно и аккуратно откладывала в свою копилку. В тех краях больше я не охотился.
Охота на уток проходила в Ярославской области. Вечерняя зорька выдалась безоблачной, силуэты уток хорошо видны. Люблю такие вечера на болоте! Утки появились вдали вне выстрела. Даже чирки были различимы. Солнце село за горизонт. Ждал своих уток. Вдруг на фоне светлой зари вблизи появился силуэт вальдшнепа. Не летел, медленно плыл. Так мне тогда казалось.
Внимательно рассматривал теперь уже обожаемого вальдшнепа и с удовольствием провожал взглядом, пока он не растворился в темнеющем вечере. Сколько длилось мое очарование парящим вальдшнепом? Чем можно измерить послевкусие от увиденного, которое длится много, много лет?
После вечерки в лагере товарищ по охоте Слава спросил:
— Похоже, вальдшнеп летел к тебе?
— Пролетел? Протянул!
— Почему не стрелял?
Можно было бы сказать, что не ожидал, не успел. Но истина была проста: не хотел и даже не думал стрелять. Тогда хотелось просто любоваться полетом вальдшнепа и наслаждаться. Хочется, чтобы такие встречи случались чаще, с нетерпением жду их. Может быть, потому, что их очень мало. Поэтому осень становится более грустным событием, когда понимаешь, что вальдшнеп уже улетает на зимовку и скоро совсем покинет свою родину. А вальдшнеп к нам вернется лишь весной.
В этом году писателю Анвяру Бикмуллину исполнилось бы 70 лет. Очень жаль, как его сегодня не хватает. Недавно перечитал несколько рассказов. Один особенно тронул и согрел — «Дежурный по части», опубликованный в журнале «Природа и охота» в 2001 году. Вечер на вальдшнепиной тяге — целый рассказ о любимой птице. Раньше этот рассказ не выделял среди других, а сейчас перечитал дважды. Потому что он о вальдшнепе!
Группа исследователей «Вальдшнеп» опубликовала фотографию музея вальдшнепа в итальянском городе Ангьяри. Для сравнительно маленькой птицы музей довольно большой. В городе проживает 5600 человек, а вот есть музей! Возможно, среди жителей Ангьяри больше любителей и ценителей вальдшнепа, чем в России? Грустно. Лучше бы на каждом пограничном посту при въезде в Россию, в каждом аэропорту было написано: «Россия — родина слуки».
В какой момент меня переполнило тепло к вальдшнепу? Что могло случиться, что я без того сам не заметил, начал любить эту птицу? Теперь, прежде чем положить в сумку принесённую собакой слуку, я расправляю и приглаживаю его крылья и перья, говоря: «Прости, друг, так вышло».
