Тёмная дорога сменилась белоснежной, окружающие леса и поля оделись белым покрывалом. По прогнозу зима близко. Впереди — охота на диких животных, прежде всего на лосей во время загона.
Кабан, когда-то популярный и обычный объект охоты, в большинстве охотугодий последних лет остается редким видом, несмотря на налаженную охотпользователями биотехнику, охрану и борьбу с браконьерами. Ушли в прошлое стада диких свиней по 20–30 особей разного возраста. Вспомним добрые старые времена.
Зима того года не спешила прибыть, и выпавший накануне снег растаял, оставаясь лишь в некоторых оврагах и среди хвойных деревьев. Образовалась пестрая тропинка. В один из дней ноября трое друзей-охотников, получив в районно-обществе желаемую лицензию на кабана, отправились в закреплённые за местным охотобъединением угодья. По промокшей лесовозной дороге друзья добрались на УАЗе до отдаленного урочища, где, вынув ружья, начали искать трех рабочих зверовых западносибирских лаек.
Многочисленные следы кабанов разной давности и свежие отпечатки копыт на дорожной грязи внушали надежду. Собаки исчезли в лесу, охотники, хорошо знающие местность, разошлись, договорившись, что в случае обнаружения зверя будут подстраиваться под собак с подхода. Будучи опытными зверовщиками, мужики не забывали и о правилах техники безопасности.
Через полчаса раздался азартный лай запосыбов, обнаруживших зверя. Сергей, участник вылазки, оказавшись в самом дальнем участке урочища, услышав отдаленные голоса собак, ускорил шаг, надеясь, что товарищи будут поближе и успеют подойти к работающим лайкам.
Гневный лай указывал на то, что охота ведется по большому зверю. До него оставалось около километра. Погода стала помощницей охотников: оттепель согнала мокрый снег с кустов и деревьев, выпавший накануне, и слышимость в лесу была отличной. Вскоре раздался ружейный выстрел. Голоса собак затихли, и это внушало надежду на удачу. Однако через пару минут все три кобеля взревели: зверь явно был в движении. Прикинув направление движения зверя, Сергей в сопровождении работающих собак побежал к старой делянке.
Вскоре охотники подошли к лайкам, крутившимся вокруг очень крупного секача. Размеры зверя впечатляли, массой он явно не уступал крупному быку сохатого. Его вздыбленная холка возвышалась над еловой полутораметровой порослью. Секач стоял, развернувшись к охотнику, не обращая внимания на собак. До него было каких-нибудь десять метров. Едва Сергей поднял карабин, стараясь найти убойное место, как кабан, утробно ухнув, бросился на охотника. Все произошло мгновенно. Спасла реакция стрелка — на прицеливание просто не было времени. Пуля КО-44 вошла между налитыми кровью глазами атакующего зверя. Подлетевшие лайки вцепились в поверженного секача, вырывая клочья щетины.
Во время осмотра трофея выяснилось, что пулевое ранение было свежим, но не смертельным. Ружейная пуля навылет пробила плечо секача, не сломав кость. Выстрел произвел напарник в упор. Рана лишь разъярила зверя, что спровоцировало атаку. По fortuna Сергею удалось поразить животное метким выстрелом.
Оставалось ждать друзей. Но приключения не закончились. Сергей решил вычистить добытый секач, потянулся к ножнам на поясе и вдруг услышал отдаленные крики напарника, который просил помощи. Тут же до него долетел звук выстрела, затем ещё один. В тревожном предчувствии зверовщик поспешил на помощь.
Следуя крикам и выстрелам, Сергей с бешено бьющимся сердцем и пересохшим ртом пробрался сквозь заросли на небольшую полянку. Взору предстал устрашающий вид: его напарник Геннадий лежал на земле, охотничья куртка и брюки словно рассечены острым ножом и залиты кровью, как и правый сапог, прорванный вдоль. Рядом лежал брошенный автомат МЦ 20-01 с отстегнутым магазином. Охотник был в сознании. Третий товарищ перевязал раны Геннадия, немного остановив кровотечение. Необходимо было как можно быстрее доставить пострадавшего в ближайшую больницу.
Друзья быстро помогли Геннадию подняться, сопроводили до машины, и УАЗ незамедлительно рванул по проселку к районному центру. В дороге охотник поделился подробностями случившегося.
Собаки обнаружили кабана у болота; к нему удалось приблизиться на расстояние выстрела. Немедленно стрелять было опасно из-за угрозы задеть лаек. Дождавшись момента, когда секач вышел на более открытый участок, чуть опередив собак, Геннадий произвел выстрел из «двадцатки» МЦ 20-01, трехзарядного ружья Тульского ружейного завода, «мечты промысловика», похваленного в охотничьих журналах. После выстрела с тридцати метров и явного попадания кабана, секач отряхнул собак и бросился на стрелка. Передернув затвор и выбросив пустую гильзу, Геннадий успел прицелиться в набегающего подранка, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало.
Отъемный магазин ружья сам собой выпал — слабый пункт эмцэшки. Охотник получил сильный удар в бок и упал на ствол березы, которая внезапно оказалась под ним. Теперь бесполезное оружие он не выпускал из рук, пытаясь отбиваться стволом от разъяренного зверя, который катался с охотником по земле. Оставалось только всунуть ствол в пасть раненого, начавшего скрежетом жевать сталь. По словам Геннадия, боли от ударов клыками он не чувствовал, времени на испуг не было, работал инстинкт самосохранения. Но ситуация ухудшалась: разъяренный секач не собирался отступать, явно желая до конца разобраться с поверженным врагом.
Спасение пришло от верных лаек, которые вцепились в мошонку секачу. Взревев, зверь развернулся к собакам и переключился на них. Постепенно шум схватки удалился в дальний угол старой делянки. Пострадавшему повезло, что напарник находился неподалеку и нашел его достаточно быстро, успев оказать первую помощь. Если бы Геннадий был один в подобной ситуации, исход мог быть печальным. Шансов выбраться из леса самостоятельно при обильной кровопотере у охотника не было. При осмотре в больнице выяснилось, что у кабанятника сломаны два ребра, до кости располосована нога, но главное — клык секача пробил легкое и достал перикард сердца. Однако молодому зверовщику повезло: через пару недель он пошел на поправку.
С той охоты прошло тридцать лет, и только шрамы от кабанях клыков помнят случившуюся тогда лесную драму.
Только спустя несколько дней вновь удалось добраться до места убийства секача-подранка, едва не умудрившегося убить Геннадия. Первыми труп зверя, как обычно, обнаружили ворон, от души попировавшие на бесплатном угощении вместе с лисами и енотовидными собаками. От трофея остались только прекрасные клыки, впоследствии украшавшие Всероссийскую выставку охотничьих трофеев в начале нулевых.
На охотах кабана случались случаи не спровоцированного агрессивного поведения. В конце декабря, перед новогодними праздниками, одна охотничья компания проводила загонную охоту на копытных. Сезон подходил к концу, и у команды оставалась нереализованной лосиная и кабанья лицензии. Прошло около часа после начала загона, голоса загонщиков доносились всё ближе, но выстрелов на номерах пока не слышалось. С каждой минутой энтузиазм стрелков стоявших на номерах таял при мысли о том, что загон пустой. Молодая карело-финская лайка одного из загонщиков больше интересовалась глухарями, оказавшимися на участке, и особо рассчитывать на неё как на работницу по крупному зверю не приходилось.
Строительство загона практически завершилось, когда охотник на наблюдательной вышке заметил крупного кабана. Животное, покинув лесную чащу, неторопливой походкой пересекало открытое поле к соседнему участку леса, который выглядел как заснеженная стена в трехстах метрах.
Охотник подпустил секача на расстояние для выстрела и направил ствол ИЖ-27 по лопатке зверя. Вместо выстрела раздался щелчок — осечка! Кабан ускорился, времени на перезарядку не было. Стрелок пытался произвести повторный выстрел, переломив ружье, но осечка повторилась. Внезапно зверь остановился в 20-30 метрах от охотника, развернулся и бросился в атаку, застучав клыками. Охотник увидел хлопья пены из пасти нападающего кабана. Все произошло за несколько секунд.
После окончания загона и разбора полетов на снегу было ясно, что спасение из второго ствола произведено примерно в десяти метрах от разъяренного кабана. Удар пули в голову привел к тому, что кабан своим весом «приехал» под ноги охотника. Что побудило его напасть на человека без провокации, осталось загадкой. Зверь не был ранен, но по множеству свежих, еще не заживших глубоких шрамов на шее и боках можно было предположить, что в период гона это был ярый боец с соперниками.
В один из вечеров конца ноября друг и я заняли места на засидках, планируя добыть кабана. Ноябрьский день был коротким, быстро сгустились сумерки. Вскоре над зубцами елей повис диск полной луны, залившей окрестности магическим светом. Опыт показывал, что зверь неохотно посещает поля и площадки с подкормкой в полнолуние, рассчитывать на охотничий фарт особо не приходилось. Лес молчал, томительно тянулось время. С каждым часом шансы на удачу таяли. Осматривая временами окрестности в «Дедал», я не замечал никакой живности. Лишь в дальнем углу поля рыскала лисица. Перед охотой мы договорились сидеть до полуночи.
Часы приближались к назначенному времени, и я уже начинал убирать из рюкзака термос и фотоаппарат, как вдруг услышал легкий треск веток на опушке леса. Через минуту раздался осторожный звук шагов невидимого существа. Зверь был явно насторожен и не торопился выходить, оценивая обстановку. Так продолжалось около четверти часа. Рассмотреть что-либо в густом подлеске было невозможно. Дав немного отдохнуть глазам после осмотра окрестностей в ночной прицел, я вновь прильнул к окуляру «Дедала» и сразу увидел силуэт одинокого кабана, осторожно выходящего на поляну. До зверя около сотни метров. Других кабанов не было. Еще через пару минут зверь вышел на открытый участок, и можно было определить, что передо мной довольно крупный секач.
Не теряя времени, я направил ночника на лопатку зверя и выстрелил. Вспышка, оглушительный грохот «Спригфилда 30-06», и зверь исчез за пологом ночного леса. По старой привычке я прислушался и уловил, как уходящий секач несколько раз наткнулся на деревья. Это являлось одним из признаков ранения. О попадании свидетельствовал также выброс крови на следу. При свете налобного фонаря удалось найти на ближнем кустарнике кровяные мазки, а чуть дальше несколько капель на следах, и затем кровь «закончилась». Зверь был матерый, судя по крупным отпечаткам.
Проследив след на полсотни метров, я вернулся к засидке, чтобы дождаться товарища, находящегося на второй вышке в нескольких километрах. По рации сообщил ему о ситуации, вновь забрался на стрелковую вышку и открыл термос с горячим чаем, таким ароматным и желанным после почти пятичасового сидения на легком, но ощутимом морозце.
Через полчаса в свете фар приближающейся «Нивы» показалось свет фар. С момента выстрела прошло около часа. При свете фонарей начали тропление подранка. После выстрела зверь сначала сделал рывок, уходя двухметровыми прыжками, затем перешел на шаг. Крови было мало, по отпечаткам на снегу отчетливо видели, что секач начал идти по дуге. Навигатор подтвердил, что кабан по кругу возвращался к месту стрела. Удвоив внимание, мы с другом поняли, что поменялись с кабаном ролями. Похоже, подранок решил разобраться с нарушителями его спокойствия. Медленно пробирались по лесу, перешагивая через упавшие старые деревья, колодник, ощупывая светом фонарей каждый подозрительный предмет. Как бы тогда пригодился тепловизор, но увы….
В свете фонаря неожиданно появился лежащий на брюхе зверь. Мертвый, прижался к заснеженному выворотню, где готовил засаду. Вероятно, подранок, здесь дождался врага и решил с ним расправиться, но силы его покинули. Осмотр показал попадание полуоболочечной 13-граммовой пули в грудь. Я чуть не попал. Несмотря на тяжелое ранение, крови на снегу было очень мало.
Без напарника, рискуя в чащу за секачом, я бы наверняка подвергся атаке разъяренного зверя весом полтора центнера с клыками, острыми как бритва. О последствиях при одном выстреле (передернуть затвор времени не было) даже думать страшно.
