ФОТО АЛЕКСАНДРА НАЗАРОВА
Показателем качеств собаки является ее работа с белком.
В мудрости и глубине высказывания Ларисы Артуровны, ставшем для меня эпиграфом, я нахожу убедительность и регулярность.
Путь ведет нас с лайкой по охотничьим тропам — от тайг Северной Руси, бор и подтаежных лесов Средней полосы до выжженных солончаков и колючих зарослей джиды да тугаями в прикаспийских степях.
Да, Артуровна прекрасно понимала свой рассказ. За ней лежала долгая охотничья жизнь с собаками, начатая с легавых и продолжившаяся десятилетиями в работе с карело-финскими лайками. У неё был колоссальный опыт как охотничьего кинолога, так и эксперта. Её главной заслугой считалась первая карелка, привезенная в Москву из научных экспедиций в Карелию, а затем активно разводимая ею породой, которая заслуживает самых высоких оценок, полных похвалы.
Не хватит слов, чтобы выразить восхищение рыжим, солнечным чудом — северной остроухой карело-финской лайкой, созданной природой и человеком.
Я люблю всех собак, особенно охотничьих. Среди них особенно ценю наших отечественных охотничьих овчарок. Знание о них не основано на чужих рассказах об охоте с ними, а получено из личного опыта, приобретённого в Иркутской области с 1977 года.
Моя охотничья жизнь началась именно с лайков. К ним у меня положительное отношение, независимо от того, являются ли они «восточницами», «западницами» или «русско-европейками». В данном случае речь пойдет о карелочке и охоте с ней на белку в качестве ее напарника. Точнее сказать, напарника молодого победителя межпородных состязаний лаек по белке и невероятного охотника «по всему» — карельского кобеля, которому этим ноябрем исполнилось одиннадцать с половиной лет.
С трехмесячного возраста его регулярно отправляют в многодневные и многонедельные охотничьи экспедиции по разным, часто географически удаленным уголкам России. Порода проявляет исключительную эффективность, фантастическую охотничью страсть и неповторимую сообразительность.
Благодаря многообразному опыту охоты, от рябчика до оленя, сохатого и медведя, физическая форма отличная: барьер высотой 160 см берем почти без разбега, а на охоте пробегаем десятки километров.
Вернёмся к белке. Всё вышесказанное лишь подтверждает, что с неё, хвостатой, как правило, начинается лайка-мельчатница — вершина лаечного мастерства. Именно для охоты на пушнину и боровую дичь человек вывел когда-то лайку. А если она ещё и склонна к универсальной работе, это вообще шедевр. Таким шедевром Бог меня наградил.
Белка — самый сложный зверёнок для любой собаки, поэтому на ней всё и тренируется. В сравнении с белкой любая пушная или «мясная» дичь не представляет особой сложности при добыче. Сила здесь не важна, важнее отличная физическая подготовка: поиск, слежка, ловкость, чутье, слух, зрение и острота ума.
Поговорим о пушном звере: сравнится ли что-либо с белкой? Например, ход по верхам соболя и куницы, размером с кошку, хорошо виден. Уходя от преследования, часто останавливаются и смотрят с дерева на собаку, охотника, а то еще начинают «ругать» собаку, сидя невысоко на суке.
Выследить их не очень сложно. Другое дело — белка. Скорость ее движения по кронам деревьев сверхъестественна, маневренность непредсказуема, молниеносна. При этом размеры зверька малы, благодаря чему даже на позднеосенних, совсем голых березах и осинах затаившуюся белку, которая растянулась на суку или прижалась к стволу, слившись с ними, не высмотреть даже в бинокль.
В хвойных местах, даже светлых сосновых или лиственничных, а тем более еловых лесах, где белка особенно любима, наблюдение за грызуном или преследование его, убегающего по верхам, часто оказывается бесполезным как для охотника, так и для собаки. Если же она не карело-финская, причем (желательно) сухая легкая.
Много причин этому. Здесь очень захламлено: можно удариться, повредиться или поцарапать глаза на еловых ветках с их прочной корявостью и пружинистостью, концы которых похожи на копья. Лайку в таких условиях тоже непросто.
В крепком типе предпочтителен крупный размер. Карелка здесь идеальна: сухой легкий тип на высоких рычагах, небольшая, легкая, сверхчутьевая, вязко-настырная, зоркая и звонкая, внимательная, с аналитическим умом (можно сказать «прошаренным») и, что крайне важно, совершенно неутомимая. Скрыть от такой возможности возможно, но немного…
Белка стала первым добытым существом Шамана, его первой целью охоты. На гербе Зеленоградского округа Москвы изображены две белки, которые действительно находятся рядом с домом, что упростило мне знакомство с Шаманом, начатое в раннем возрасте, на третьем месяце его жизни, сразу после всех прививок.
Белок разыскивал добычу чутьем, слухом, зрением, но в первую очередь — сердцем и душой. Учился следить за ней, преследовать её, уходящую по земле и по верхам; вырабатывал свой стиль и индивидуальный, чисто «беличий» голос (такой хозяину не спутать с работой по другой дичи).
Белка стала главным объектом его работы, открыв доступ к другим видам добычи: боровой, полевой и водоплавающей птице, пушному зверю и копытным. Считаю, что благодаря белке стало возможным даже охотиться на медведей.
В разные годы в глухих местах Русского Севера Шаман дважды, возможно, предотвратил не самый приятный исход встреч со владыкой тайги и спас меня (я никогда этого не забуду и вечно буду молиться за своего маленького и бесстрашного друга). Я уверен, что это результат его охотничьих навыков, наработанных именно на белке.
В зимний сезон охота на белку с карельской лайкой представляет собой особый вид занятия. Хорошо заметны следы зверька, а беличьи погрызы у стволов сосен и елей указывают его местонахождение. Особая тишина зимы, русский мороз, шуршание лыж по снегу, чистый воздух и радостно вибрирующий хвост, пушистые уши и маленькие треугольные, тугие ушки впереди…
По снегу легко катится рыжий живчик, то и дело внимательно осматривая все вокруг, запрокидывая голову, втягивая носом воздух. Регулярно ныряет в чащи и обследует там всё, что может хоть что-то сказать ему о дичи. Рябчики, косачи, глухари, куницы и прочий лесной народец, будьте бдительны!
Задумайтесь о последствиях, если окажетесь под пристальным вниманием карелки.
И это ли не счастье?
Увидев следы белки, охотник тут же начинает преследование. Если понимает, что следы старые, интерес к ним пропадает. Но если зверек был недавно, можно быть уверенным: его вскоре найдут и облают, где бы он ни скрывался среди густой хвои и на какой бы высоте ветвей. Охотник не успокоится, пока не заставит белку показаться и начать спасательное бегство по сучьям и ветвям.
Врага можно помочь другу, ударяя топором по стволу. Это ранит спящую белку. Раздражение от удара приведет белку к необыкновенному счастью. Она будет танцевать и петь возле дерева.
Без такого названия никак. Поймут выжлятники: ощущение от песни выжловки, которая наткнулась на горячий след, идентично тому, что испытывает охотник.
У слабых зверьков, даже крепких, шансов спастись от карелки ноль, если упадут на землю. Быстрый рыжий хищник догонит его и убьет мгновенным ударом, будь то прямая или зигзагообразная траектория бегства.
Не обращайте внимания на точеный, изящный и малошумный щипец по сравнению с другими лайками. Карелка – это тоже лайка, просто маленькая. Потому она наиболее близка к волку и лисице. И челюсти у неё такие, что мама не горюй! С удовольствием вспоминаю и часто повторяю слова одного пожилого охотника: «У лайки зуб едкий!» А кто не верит – разозлите карелку…
Управляемость, послушание и позывистость — важные свойства карело-финской лайки при охоте на белку и другую дичь, которые выделяют её среди других пород лаек.
Благодаря индивидуальным особенностям и безусловно всепоглощающей любви к хозяину, собака проявляет преданность. Неважно где и при каких обстоятельствах проходит охота, насколько далеко удаляется эта небольшая, быстрая и легкая на ногу лаечка (например, у Шамана поисковый круг от 3 до 6 км), всегда можно быть уверенным: через определенные промежутки времени невидимая и неслышимая карелка неожиданно возникнет впереди.
С вами всегда будут внимать умные глаза, черная мочка носа и настороженные уши. Но после проверки хозяина ваш рыжий оттенок вновь растворится в угодьях.
Позовите ту же западницу или русско-европейку, если ушли за зверем! Сколько часов, а то и суток приходится их искать. С КФЛ таких проблем нет. Но справедливости ради должен сказать, что белка для неё — настоящий наркотик. Бывает, отозвать работающего белку рыжика невозможно.
Взывай к нему криками, свистом или угрозами, труби в рог — всё бесполезно. В лучшем случае любимец хозяина пару раз прибежит с улыбкой на мордочке, радостно блестящими глазами и языком, вываленным из пасти. Хитрец поступит так, словно всё шло по плану, и ему непонятно, зачем его звали-отвлекали, оторвав от дела.
В общем… Поторопись за мной, мало ли что! И тут же исчезает обратно. А скоро серебряные колокола вновь наполнят лес благоуханием. Но это хоть и приятно, но плохо: в поглощающем её азарте каретка может просто не заметить, не почувствовать тихо появившихся волков.
Мне к сожалению известны подобные случаи. Северо-карельские «санитары леса» убили двух замечательных охотников: мать и сына, с которыми добывалось всё — от рябчика до медведя. В тот роковой день парочка самозабвенно, как положено карелкам, работала глухаря.
Среди охотничьих пород лаек карелка обладает рядом преимуществ, особенно при ловле белки, которая требует максимальной работоспособности от собаки, и на любых других видах охоты. Прежде всего, это невероятно выносливая собака, способная работать с неугасающим энтузиазмом весь день, пока длится охота.
Она постоянно находится в активном поиске. Никакие климатогеографические условия, особенности местности ей не помеха. Не видел ни одной карелки, которая после охоты шла бы сзади хозяина с опущенной головой, регулярно цепляясь нижней челюстью или носом за его сапоги. У других пород такого наблюдал не раз, как и их быструю утомляемость.
Это не недостаток пород, а преимущество карелки. Маленький размер, легкость — мышцам и органам требуется меньше кислорода, нагрузка на ноги минимальна. Врожденной энергии у неё столько, что хватит на небольшую электростанцию. Это отличительная особенность карелочьих собак, очень выгодная для охотника.
Уставший от тяжелой работы целый день и возвратившись в лагерь поздним вечером, карелка неторопливо и без жадности кушает, потом отдыхает (несколько часов), а затем берется за два главных дела.
Первое — нетерпеливое ожидание рассвета и нового выхода на охоту; второе — исполнение караульной службы с предельным рвением к соблюдению Устава караульной службы. А ранним утром вас будет ждать возбужденное, юркое пушисто-рыжее охотничье божество с требовательно-просящими короткими взлаиваниями.
КФЛ обладает бесспорным и неповторимым преимуществом: охотиться с ней можно с начала августа, когда открывается сезон на водоплавающую дичь, до окончания осенне-зимнего сезона в феврале.
Все просто: карелка уверенно передвигается даже по рыхлой поверхности снега. По ней она движется так же легко, как по асфальту. Такую маневренность способны выполнять только лисицы. Остальным собакам это недоступно: им будет трудно держаться на снегу, быстро уставать и рисковать пораниться лапами о ледяную скорлупу. Короче говоря, если снег занастал, охота с ЗСЛ, ВСЛ и РЕЛ окончена!
Для промысловиков, занимающихся ловлей белок, соболей и куниц, карелка незаменима. Однако, умирает пушной промысел, вместе с ним исчезнет бесценный дар Всевышнего — охотничья лайка-мелочница. Грустно. Спасибо за это хвастливым властителям, подчинившимся западным «ценностям», и зоозащитникам без меры.
Архангельские охотники позапрошлого века, из-за беличьих промыслов, определили разновидности рабочих лаек (популярность карелок была высока у них). Их подразделяли на поедную, походную и духовую.
Наиболее ценной считалась собака-лабрадор, работающая зрением, слухом и осязанием, особенно верхним (верхочуйка, как говорят сибиряки). Походная — это лайка, которая охотится на белку с использованием большей части зрения и слуха. И, наконец, поедная — собака, для которой главное зрение, и которая находить белку, питающуюся на земле или на небольшой высоте над ней.
В этом октябре Шаман вновь показал свою принадлежность к духовым лайкам. Мы шли с ним мокрым, холодноватым лесом в пылающей листве. Лил дождь, безветрие стояло полное. Рыжик трусил у правой ноги, на поводке. До жилмассива микрорайона и нашего дома оставалось менее километра.
Перед крутым спуском к ручью Шаман резко развернулся на 180 градусов и застыл скульптурно, запрокинув точеную голову и глядя в одну точку. Через несколько секунд, следуя его взгляду, я увидел на высокой толстой березе белку, растянутую вдоль сука у ствола, слившуюся с деревом.
Расстояние до нее составляло двенадцать метров. «Ах ты, мой музыкальный брат! Как же ты её мог вынюхать?!» — успел подумать я, как Шаман запел, затанцевал под деревом, наполняя меня и мир вокруг первобытным, но светлым охотничьим восторгом. Дав кареле от души поработать и всячески хваля его, снял его с белки, и мы продолжили путь домой. Серый дождливый день, подкрашенный лишь яркой листвой, словно стал светлее. Как будто засияло солнце.
Работающая по белке и просто работающая карелочка – это удивительное чудо, подарок судьбы. Честно говоря: для меня белка или тетерев из-под карелки несравненно дороже и ценнее самого удачного выстрела на номер в копытном загоне.
Всем охотникам везения и верным помощникам, а псам — сил и долгих радостных прогулок на охоте!
