Солнце медленно опускалось к горизонту. Ветер утих, и стало тепло. Я с отцовским товарищем и сослуживцем Геннадием Кузнецовым перешли через широкий и глубокий ручей Ольховку по старому замшелому мостку из пяти-шести почерневших бревен. Кузнецов, перейдя ручей, направился по старинной, видимо еще тележной дороге. Мне же захотелось немного остаться на бревнах и посмотреть на бурную весеннюю воду.
Я крикнул ему, чтобы не спешил, нагоню через пять минут. Ручей у речки под мостом разлился. Весенняя вода широким потоком обтекала затопленные кочки, кусты и деревья. Под мостом тихонько журчала вода, больше ничего не нарушало тишину вечера. Пойма этого лесного потока была заболочена с обеих сторон на триста метров.
Простояв немного и взглянув на заболоченную ширь весеннего разлива, ощутил какую-то необъяснимую тревогу. Тихий, едва слышный шепот воды, вечер, болотистое сырое место, деревья причудливой формы, торчащие прямо из воды, замшелые черные бревна, старинная дорога. Напарник ушел вперед, его чавкающие шаги вскоре стихли. Мне, пятнадцатилетнему юнцу, стало как-то не по себе.
Скоро пройдя заболоченную низменность, начинаю постепенно подниматься вверх к высокому сосняку. Здесь старая дорога выходит на нескошенные с осени поля, поворачивает направо и идёт вдоль края леса. На повороте дороги меня встречает Кузнецов – опытный, заядлый охотник.
От домика егеря до предполагаемых мест тяги преодолено около трех километров. После ускоренного марша по размокшей дороге садимся на валежину, отдохнуть и изучить местность. Где-то недалеко впереди за склоном возвышенности гучно кричат журавли, совершая вечернюю перекличку.
По словам спутника, с той стороны располагалась маленькая деревня, живописно стоящая на возвышенности почти пустая. Рядом с ней в лесу раскинулось реликтовое озерцо. Кто тогда мог знать, что деревеньку эту зовут Широково, что у нас там будет дом и что на десять лет она станет для нашей семьи вторым, а может быть, и первым пристанищем.
Друг отца, бывавший в этих местах, сказал, что никогда тут не охотился на вальдшнепов и предложил пройти по дороге, ведущей по краю леса и поля еще двести метров. В этом месте дорогу перегораживал небольшой перелесок, уходящий влево к ручью. Там проходила низина между двумя косогорами в самом узком месте, соединяющая лесные массивы по краям тянущихся от деревни полей.
Партнер остановился у разлива ручья на дороге, не подозревая, что это место служит звериному переходу. Впоследствии выяснилось, что препятствие возникло для небольшого, но дерзкого медведя, который шумел, ломал ветки, выглядывал из-за елок и возмущался появившимся препятствием.
Бывает, попадаешь в дремучий лес так глубоко, что становится жутковато.
Далее рассказывается о подобном месте.
Охотник не испугался зверя, но егерь объяснил, что это был скорее всего пестун, а возможно неподалеку была медведица. А это уже более серьезная проблема, если она решит выгнать незваного гостя. Места в то время были особенно глухими и безлюдными из-за отсутствия проезжих дорог туда.
Больше не помню, почему захотелось вернуться на мост через Ольховку. Солнце скрылось за лесом, оставив оранжевый ореол где-то на краю неба. Похолодало и еле заметно начало смеркаться. При подходе к ручью вдруг послышались приглушенные голоса, слева впереди, и показалось, что какие-то тени, тихо шлепая по воде, спрятались за деревьями. Намереваясь встретить рассвет прямо на мосту, вышел на него в недоумении.
Перед мною был залитый водой кочкарник с маленькими бочажинами, а немного дальше начинались кусты и деревья, также стоящие в воде. Ничто не выдавало присутствия людей в этом разливе, и мне стало казаться, что всё это просто почудилось. Посмотрев на ручей с другой стороны моста, увидел в воде притопленную вершину, которой ещё час назад вроде бы не было. Вновь начали одолевать сомнения. Принял я решение внимательно всматриваться в кустарник и осматривать затопленный лес.
Черт возьми, я отчетливо увидел, как от одного из стволов отделяется шлейф сигаретного дыма в прозрачном вечернем воздухе. Холодок пробежал по спине. Что это за люди? Почему спрятались и затаились, увидев меня? Что у них на уме? Эти мысли пронеслись вихрем в моей пятнадцатилетней голове, вызвав желание поспешно удалиться.
Хотя какая-то сила, возможно гордость, не позволила уйти. Я вооружён, но противники не рядом, к тому же здесь болото. Решил постоять и посмотреть, что произойдет дальше. Начало смеркаться. Через десять минут в разливе послышались тихие переговоры, и почти сразу из-за деревьев, шлепая по воде болотными сапогами, вышли двое мужиков в телогрейках с палками в руках. Моя рука крепче сжала ложу дореволюционной двуствольной тулки.
В конце концов, даже заряженная картечью, она представляет собой грозное оружие на ближней дистанции. Не подавая вида о нахлынувшей тревоге, небрежно покашлял и потоптался на мосту, давая понять, что мне нет до них никакого дела.
Уже спокойнее друг за другом вышли на дорогу левее меня. В руках у них были остроги.
Тогда-то я и разобрался в поведении этих мужчин. Предполагалось, что мужчины приехали ловить зубастую рыбу. Моё появление нарушило их намерения – ловля такого вида рыбы запрещена законом.
Закурили. Один прячась, в спешке залил сапог, а водичка в середине апреля совсем не теплая. Разговорились. Оказалось, дядьки из егерской деревни Кузнечиха. Простые нормальные мужики. Каждую весну в разлив острожат щуку не для продажи и даже не столько что бы разнообразить стол, а так насушить к пиву и больше для удовольствия – ведь это тоже своего рода охота.
Вечерние походы часто заканчиваются несколькими пойманными щуками, но задор от неудач при поимке зубастых трофеев хватает на весь год. Куда еще мужчинам, кроме как охотой, реализовать свою природу добытчиков? Уходя, мужчины просили передать привет егерю Васильичу.
Мы вернулись на базу около двенадцати часов ночи. Пройдя за этот день около сорока километров, тут же отключились, не обращая внимания ни на какие неудобства. Результаты первого настоящего охотничьего дня моей жизни были скромны – селезень, чирок и кулик, уже в сумерках сел неосторожно на лужу метров в тридцати, но сколько новых мест, сколько впечатлений… Так и заболеваешь охотой раз и навсегда.
О егере я ничего не сказал мужикам и думаю, что всё знал. Знал и понимал. Ведь всегда нужно кого-то ловить и наказывать за все подряд? У егеря с местными видимо, негласное соглашение о том, что можно делать, а что нет. И соблюдаться оно должно свято. Думаю, у Васильича всё так и было. Спросил он меня только не стоят ли возле моста верши. Видел одну, говорю, да место там какое-то проклятущее, неприятно там как-то.
Николай Васильич, как всегда перед рассказом чего-нибудь, хитро улыбнулся. Закурил беломорину, помолчал немного, и на полном серьёзе поведал ещё две истории про это самое место: одна напрямую связана с потусторонним миром, а другая с жутким и вполне реальным.
Это произошло по осени.
Поздним вечером к егерю из-за бревенчатого мостика (он находился примерно в двух километрах) подбежал охотник из деревни, весь белый от страха. Он говорил невнятно и показывал руками в сторону леса. Непонимающий егерь предложил ему стакан самогонки. После этого слышал рассказ пьющего человека о том же, что и все остальные деревенские, но в этот момент совершенно трезвый человек.
Не помню, куда и зачем шел под вечер. Подходя к переправе, дядька увидел на бревнах мужика в закатанных по колено штанах и шляпе, стоящего спиной к нему. Рыбак — подумал селянин и спокойно стал подходить к неширокой переправе. Когда до рыбака оставалось метров пять, он обернулся. Тут только герой егерского рассказа и обомлел, узнав в нем умершего и похороненного лет пять назад односельчанина.
Продолжая двигаться машинально, я остановился, охваченный ужасом, словно приросший к земле у мостика. Тот, улыбнувшись, приветственно снял шляпу и сделав несколько странных шагов с неестественно высоко поднимающимися коленями и громкими ударами по бревнам, подошел близко.
Остановившись, покойник завязал обыденный разговор. Пришедший рассеянно невпопад отвечал ему и успокаивал себя тем, что это, наверное, просто кто-то похожий на того человека. Но, присматриваясь, вспоминая голос и манеры, опять к ужасу понял, что не ошибся. Всматриваясь в лицо, вдруг увидел торчащие из густой курчавой шевелюры маленькие пеньки рожек. Отводя взгляд и окончательно потеряв дар речи, бедолага тупо уставился на ноги. Их как раз и не было.
Из под закатанных ниже колена штанов торчали покрытые шерстью мослы с небольшими коровьими копытами. Мужик заорал что-то дурным голосом и бросился бежать в направлении своей деревни, к счастью совершенно случайно. В противном случае неизвестно где бы остановился, обратно точно не пошел бы и как, когда и в каком состоянии попал бы к себе в деревню неизвестно. Что это было непонятно, но точно не белая горячка.
Егерь не верил в какие-либо проделки, но точно помнил, что встретил кого-то на мосту. Егерь заметил, что мужчина, увлекающийся Гоголем и немного мнительный, мог увидеть то, чего хотел. Скорее всего, так оно и было, правда больше по этой дороге он никогда не ходил. Я же впоследствии постоянно проходил по ней, всегда останавливался на замызганном мостке отдохнуть, глядя на стремительное течение воды.
В один весенний день, возвращаясь домой после обхода леса, егерь увидел знакомого мужика, сидящего на бревне возле ручья, с опущенными ногами и уставившимся в поток. Пройдя мимо, Васильич поздоровался.
Мужчина ответил коротким взглядом, грустно кивнул и вернулся к своей работе. Его руки, сложенные на коленях, заметно дрожали. Егерь устало продолжил путь, но мысль о чем-то неладном сопровождала его всю дорогу. Все стало ясно, когда он добрался до деревни, которая находилась в замешательстве.
Этот мужчина в порыве ревности или по другой причине несколько часов назад топором зарубил жену и соседа в собственном доме, изуродовав их до неузнаваемости. Васильичу пришлось идти на мост с участковым, но больше этого мужчины никто никогда не видел. Прыгнул ли он с моста или ушел куда-то, неизвестно. Так же неизвестно, кто встретится тебе за новым жизненным поворотом, на узком месте или на перекрестке дорог.
Остановившись там перекурить, вспомнил описанное. Тревожная, мистическая и драматическая — все встречи произошли в одном месте! Почему? Ответ нашелся быстро. Просто в тех глухих местах через заболоченные ручьи иначе не пройти. Тропинок к переправе может вести несколько, но мостик только один! Так же видимо и в жизни разные дорожки приводят к одному перекрестку, одни короче, а другие длиннее.
В этой пустынной, болотистой местности таилась что-то интригующее.
