Осенняя тишина нарушалась стайками гаичек, стуком большого пестрого дятла по сушняку, тоскливым голосом желны и криком канюка, кружащего над полем.
Красными ягодами увенчаны кусты калины, рябиной также порадовал лесную живность обильный урожай.
Дрозд-рябинник постоянно пел, не улетая на зиму из мест с богатым кормом.
Сейчас обрабатывали алые гроздья рябин. Темные снеговые тучи появлялись на низком небо-своде, но быстро исчезали, местами чуть подсыпав мелкого снега, который тотчас таял. Год нынче выдался заячий.
Большая концентрация беляков на территории позволяла оперативно отыскивать зверя и получать удовольствие от погони. Зайцев-русаков как правило не беспокоили.
В воскресенье утром выходим из поезда и, взяв русскую выжловку Бирму на встречу, направляемся по размокшей тропе к темнеющей в полукилометре полосе леса. Меж стволов березы мелькает рыжий бок нашей охотницы, пущенной в полаз.
Продвигаясь по лесу, обходим места, которые чаще всего привлекают зайцев, при этом разговаривая с Бирмой, чтобы побудить зверька покинуть своё укрытие.
Сегодня я взял на охоту черного лабрадора Арго, который засиделся дома после охот по перу и очень просил хозяина взять его с собой. Пес был послушным, хорошим аппортировщиком и не был обузой в нашем заячьем предприятии, старательно обследуя лесные потаенные уголки.
Место загромождено потемневшими стволами деревьев, покрытыми лишайником, в некоторых местах разбросаны перезрелые опята. Мелкий ельник с березняком тянется вдоль петляющего безымянного ручья. Резко кричит кедровка. Лабрадор, найдя боровую дичь, прихватил возле брусничника птичьи наброды.
Рябчик, поднявшийся из-под собаки и усевшись, качается на тонких ольховых ветвях в пятидесяти метрах. Молодой охотник, спутник похода, получив разрешение на выстрел, меняет в стволе заячью «тройку» на «семерку», надеясь сбить рябчика. Но пугаемый петушок перелетает через ручей и прячется в посадках.
Встречается много свежих лосиных кобр и следов сохатого на грязи. Также здесь обнаруживаются отпечатки лап барсука, редкого в этих местах зверя. Тепло, и он ещё не залег, продолжая ночные вылазки.
В пониженной местности обнаружили ивовый побег с признаками повреждений, рядом лежал каток заячьих фекалий.
Гончая обследовала заячью тропу, затем, немного пробежав по следам, направилась к зарослям можжевельника. Наш слух встретил резкий крик выжловки, которая настигла зверя и гоняла его по неосвещённой местности. В мгновение ока удалось заметить беляка в зимнем камуфляже, пронесшегося как пуля перед можжевеловым кустарником.
Адреналин мгновенно зарядил нас энергией, и мы немедленно направились к знакомым из прошлых вылазок укрытиям зверя.
Застыв, участники в напряжённой тишине слушали угасающие звуки отдаляющейся погони. Рядом, привязанный лабрадор молча наблюдал.
Выжловка почти исчезла с расслышки. Остановившись ненадолго, проделали около двухсот метров по лесу, вышли на старую вырубку и вновь услышали голос Бирмы. Гон приближался, заставив быстро разбежаться и остаться на выбранных лазах. Вскоре прогремел выстрел товарища, ожидавшего на месте подъема зайца, донесся охотничий возглас «дошел!», и через несколько минут гон прекратился.
Повернувшись к стрелку, увидели нашего везунчика с добычей. Аккуратно «выжимал» трофей, прежде чем убрать в рюкзак, проводя ладонью по животу беляка. Бирма крутилась рядом и, получив поощрение в виде заячьих пазанков, была взята на поводок.
Тактика ловкого зайца сработала. Через полчаса после того как поднялся, беляк, отделившись от пса, вернувшись, проехал поблизости заболоченной местности и вернулся к своему убежищу.
Договорившись о дальнейших планах, пустили выжловку в полаз. В одном месте на старой вырубке, покрытой молодой порослью, у обновленного егерем солонца встретили лосиху с двумя телятами.
Вглядываясь в проносящиеся силуэты семьи сохатих, мысленно похвалили нашу выжловку, совершенно невозмутимую к копытным. Бирма, игнорируя поднявшихся рядом лосей, продолжала осматривать заячью жировку. Арго, получив запрещающую команду, следил взглядом за убегающими сохатыми.
Весьма успешно следуя кровавым следам, всегда присутствовал при моих охотах на копытных животных по чернотропу, и в этот день ему предстояло выполнить другое задание.
Пройдя несколько километров пути без добычи, остановились на отдых у маленького лесного пруда. На костре вскипятив армейский котелок, заварили крепкий чай, расставили вещи и кушали с удовольствием.
Пара воронов облетела привал и, не найдя ничего съестного, ушла, разговаривая. Шум крыльев заставил взглянуть вверх — запоздавшая пара лебедей пролетела низко над лесом. С такой дистанции было трудно точно сказать, какие это птицы, возможно, кликуны.
Продолжая охоту, мы углубились в участок леса с редкими деревьями, где встречались участки низкого ельника и березняка. Гончая подала голос, а несколько минут спустя «запела» низким «башуром», подняв беляка. Мы ещё не успели разойтись, как вдали раздался выстрел курковки одного из спутников, и его голос возвестил о подранке.
Гончая следовала по следу, приближаясь. Я освободил помощника с поводка, дав команду на подачу. Пес скрылся в зарослях можжевельника и через несколько минут вернулся с крупным беляком. Пес был горд добычей знатного трофея и, как прирожденный апортировщик, подал его мне.
Раненого зайца нашли под хворостом лабрадор. Бирма прибыла вскоре после этого. Выжловка получила вознаграждение и с аппетитом поедала заячьи останки, насладиться которыми, видимо, не суждено было Арго.
До вечера удалось добыть пару беляков, гончая отработала хорошо, но перевидеть зайцев в изрядно облесенном участке угодий не удалось. Последнего беляка Бирма подняла на последних минутах уходящего дня. Заяц увел гончую на пределы слуха в дальнее болото. Голос выжловки едва прослушивался, к тому же усиливался ветер, лес загудел, погода явно портилась.
В уходящих сумерках хозяин, призывая собаку, продемонстрировал мастерство владения рогом.
С каждым прошедшим моментом дня и приближающейся последней электричке все отчетливее становилась радостная перспектива остаться до утра, ожидая собаку, ночевать у костра в осеннем продуваемом лесу перед предстоящим непогодой. Оделись мы с расчета на ходовую охоту и не были готовы испытать чувства солдат брошенной армии Наполеона или бедняг-берсальеров Муссолини во время снегов России.
С большим трудом сняли неспокойную Бирму с гона и взяв её на поводок, поспешили к станции. Успели быстрым шагом добраться до платформы и заскочить в вагон готовой к отправлению последней электрички.
На следующей неделе погода менялась часто, а к выходным выпал снег. Белая тропа появилась в охотничьих угодьях два дня назад, пройдя мимо «мертвой пороши».
Приняли решение охотиться с гончей по знакомым местам, следуя проверенному плану: добраться электричкой до станции и вернуться к начальной точке, откуда затем отправиться домой. Путь длился около 10-12 километров – оптимальная дистанция для дневной ходовой охоты. По расписанию успевали на предпоследний поезд в Тверь.
В густом ельнике Бирма увидела первого зайца. Из-за плохой видимости беляк несколько раз проходил на выстрел, оставаясь невидимым. Я остался единственным в нашей компании без выстрела. Удача наконец дала шанс первым открыть счет в это утро: белый заяц вышел на выстрел. Выскочив из непролазного елового подроста, зверек на миг остановился, превратившись в столбик.
Заяц следил за голосом работающей гончей, вероятно, определяя направление движения. Увидев беляка, я нажал на спусковой крючок. Вместо выстрела послышался сухой щелчок бойка по капсюлю. Осечка!
Беляк предпочёл не испытывать судьбу и, взвинтив рысь, моментально скрылся, оставив после себя недовольное проявление возмущения от всё ещё связанного Арго.
Бирма с голосом ушла за моим недобытым беляком. «Не верь в готовые патроны, когда выходишь на рубеж!» — вспомнились строки моего друга поэта Михаила Смирнова. Через минут десять ожидания впереди, примерно в полукилометре, донесся одиночный выстрел, и вскоре наша охотница пришла, с видом, показавшимся всем виноватым.
Свидетельства указывали на то, что зайца выследил и застрелил неизвестный охотник, работавший под прикрытием чужой собаки. К сожалению, правила правильной охоты не всем знакомы! Введение единого федерального билета для охотников — еще один пример того, как в дело охоты проникают случайные люди, не разбирающиеся в этике этого занятия.
К полудню стало теплее. Снег уплотнился, появилась капельница. На открытых солнечных участках снег таял, оголяя поникшую траву с опавшей листвой и странно торчащими редкими грибами, сохранившимися словно напоминанием о былом бабьем лете.
Пробираясь сквозь чащу молодого леса, сильно промокли. Бирма в это время подала голос из-за стены густого мелкого ельника, и мы увидели мелькающий в просветах силуэт уходящей лисицы. Мой удачливый напарник успел дать два выстрела по рыжей, которая, замедлив ход, скрылась за большим выворотом.
Пролетела мимо лиса, раздался глухой шум борьбы. добычей стал крупный вылинявший лис в пушистой зимней шубке, пораженный выстрелом из ТОЗ-34. Дойдя до него, он успел дать короткий бой нашей гончей, прокусив ей щеку и губу.
Охота была случайной без погони, что не испортило настроения. Лис, скорее всего, увёл бы Бирму в отдаленное место или к пустующему барсучьему городку, который служит надежным убежищем лисам от гончих. На краю болота наша выжловка подняла беляка, тот увёл ее со слуха, долго крутился на дальнем конце урочища.
Наконец, гон подошел ближе, дав возможность сориентироваться и подготовиться к ожиданию зверя. Приближаясь, гон шел вдоль заваленной ветровалом заброшенной лесовозной дороги. Давным-давно осознав, что мне, как легашатнику, хронически не везет на охоте с гончими, услышал неподалеку торопливый дуплет, затем еще выстрелы товарищей.
Через минуту Бирма ушла в густой ельник, откуда доносились жалобные крики зайцев. «Поймала добычу!» — подумал охотник, и в следующее мгновение перед подбежавшими за ним зайчатниками предстал удивительный вид: Бирма вышла из зарослей ели, держа в пасти знаменитого беляка.
Выжловка, разместив добычу на обочине, испытывала удовольствие от слов о её успехе, махая хвостом и, как всем показалось, улыбаясь так же, как собака. Такое явление встречается очень редко в практике охоты с гончими — собака приносит пойманного зайца.
В течение восьми осени, проведённых им в Бирме, хозяин раньше никогда не устраивал совместных охот с лабрадором, во время которых он находит и приносит добычу в виде зайцев, пока гончая всё это время находилась рядом.
Влияние грузчика или соперничество за добычу – причиной этого стало ли то, или другое? Ответ ещё скрыт от нас. Ещё одна загадка собачьего сердца.
В сумерках по заснеженному просёлку, укатанному отъезжающими дачниками, шли к станции, обсуждая прошедшую охоту. Благодарили покровителя охотников святого Трифона за богатые трофеи и, несмотря на усталость, строили планы на следующий выходной.
