Кто-то может возразить мне по поводу негативного высказывания о вкусе дичи, приведя пример: «Не любишь кошачьи? Просто не умеешь их готовить».
Вкусы индивидуальны, но моя семья и я отдаем предпочтение блюдам из уток благородных пород, которые не обладают привкусом дикости. Таких пород меньше, чем нырковых, поэтому их встретить труднее. Нырковые кажутся более легкой добычей на первый взгляд.
Даже после выстрела (каюсь: чаще всего по плавающим) при промахе рыбы не уплывали, а напротив, стараясь скрыться, ныряли. Так же поступали и подранки. Оставаясь в зоне оружейного выстрела, они создавали иллюзию легкой мишени. Но, расстреляв по ним не один десяток патронов, я наконец-то сообразил, что дело тут нечистое.
Утки были словно из стали. Прицеливаешься, стреляешь — заряд дроби разбрызгивает воду, покрывая пространство, где только что находилась утка, а через некоторое время та, будто ничего не случилось, всплывает целой и невредимой рядом…
Сколько раз я давал себе слово не гоняться за нырковым подранком на лодке! Но, как говорится, азарт хуже поноса. Ведь каждый раз казалось, что вот сейчас я непременно попаду. Где там! И, как в насмешку, пока ты сжигаешь заряды, пытаясь обнулить неуловимую мишень, над оставленным тобой скрадком пролетают долгожданные утиные стаи. И ты, проклиная себя и этого подранка, посылаешь очередную порцию дроби, паля «в белый свет», до тех пор, пока не обнаружишь, что патронташ опустел или преследуемый нырок отныряет на безопасное расстояние. Мистика! Ведь с другими породами уток такое почти никогда не происходит. Ну промахнешься по плывущему подранку один-два раза и готово!
Я стал искать причину. Спрашивал местных охотников, казалось бы, опытных. Некоторые ничего не знали, другие говорили о невероятных, а порой и ложных предположениях. Начиная с того, что нырковая утка якобы «трехжильная». Говорили, будто обладает феноменальным слухом и зрением, слышит удар бойка по капсюлю, видит движение пальца на спусковом крючке… И так далее, до того, что она якобы замечает, как охотник прищуривает левый глаз в момент прицеливания.
Не обращая внимания на предложенные версии, я искал ответ в печатных источниках. Нашёл статью в охотничьем журнале, где автор утверждал, что нырковые утки, как и остальные, благодаря быстрому рефлексу успевают погрузиться при виде вспышки из ствола или дыма от выстрела. Низкая посадка нырковых уток позволяет им затратить на «экстренное погружение» минимум времени, необходимого для уворота от дроби. В качестве совета по предотвращению промахов автор предлагал: во-первых, стараться оставаться незаметным для добычи (лучше всего сменить позицию, если позволяют условия); во-вторых, предугадать место всплытия утки и стрелять сразу же после её головы над водой, не давая осмотреться; в-третьих, применять мелкую дробь, чтобы увеличить шансы попадания плотной дробовой осыпью по наиболее уязвимым местам (голова-шея).
В статье о «неубиваемой» нырковой утке автор верно полагает, что утка может услышать удар бойка по капсюлю и выстрел, но отреагировать на звук уже не успеет. Звук распространяется со скоростью 330 м/с, а начальная скорость дробового заряда выше: 350–420 м/с. Даже если при подлете к цели скорость заряда снизится до 220–250 м/с, преодоление расстояния в 30 метров займет порядка 0,1 секунды.
Звук выстрела (удара бойка по капсюлю) дойдёт до утки примерно одновременно с дробиной. Взгляд утки встретит вспышку лишь через 0,1 секунды. Скорость света почти в миллион раз превосходит скорость звука.
Я попробовал применить эти советы на практике. И знаете, хоть не сразу, но стало получаться. А со временем, поднаторев в стрельбе и обретя нужный опыт, я почти совсем перестал считать большой частью добычей большую часть нырковых уток. Ну разве что делая исключение для красноголового и красноносого нырка и гоголя.
