В конце сороковых годов XX века Заблоцкий создал в этих местах Центральный зубровый питомник на базе Приокско-Террасного заповедника, по которому мы сейчас идем. Мною и им обоим являются выходцами из Аскании-Нова, во время нашей встречи (середина 70-х годов прошлого века) я сам готовился заниматься бизонами.
Сквозь деревья видно, как на полянах пасутся огромные лохматые существа бурого цвета. Изредка они поднимают свои рогатые и бородатые головы и оглядывают окрестности. Здесь им ничего не грозит, но инстинкт есть инстинкт: всегда нужно быть настороже. Неожиданно один бык отходит от своей группы и встречает собрата — такого же сурового самца. Звери медленно сходятся, нагнув мощные головы и обратив к сопернику крутые рога. Минута — и они соединяются в нечто целое, никто из них не уступает дорогу, напряжение нарастает, и вскоре из-под их копыт летит дерн. Они кружатся на одном месте, стремясь поразить друг друга. Наконец, одному из быков удается зацепить рогами и «выкрутить» сопернику голову.
Потерпевший поражение, шумно и тяжело дыша, удаляется в сторону. Схватка окончена. Это зрелище, полное дикой первобытной ярости, — яркий пример борьбы за положение и лидерство в стаде. Лидерство и возможность оставить потомство в истории вида принадлежит только сильнейшему…
Михаил Заблоцкий, уже более сорока лет изучающий и охраняющий зубров, с воодушевлением наблюдает за схваткой исполинов, его взгляд сияет, он в предвкушении.
— Зубр строг и независим, настоящий обитатель леса, — шепчет он мне. — Но нельзя доверять его внешнему молчаливого спокойствию. Непонятно, что придёт в его густую голову. Правда, случаи нападения на человека редкие. В лесу Заблоцкий не расстаётся с палкой — на всякий случай.
САМЫЙ МОЩНЫЙ ЗВЕРЬ ЕВРОПЫ
Могучие зубры появились миллионы лет назад. Современники саблезубых тигров, мамонтов и пещерных медведей, оказались наиболее удачливыми: пережили тысячелетние оледенения на западе Европы и на Восточно-Европейской равнине. Еще десять веков назад их бесчисленные стада паслись от Верхней Волги до Кавказа, в бассейнах Вислы, Дуная и Рейна.
Зубр — один из самых грозных и крупных быков мира. Его рост достигает двух метров, вес измеряется тоннами. Тело компактное, мускулистое, крепко сбитое. Массивная голова на короткой гривастой шее постоянно наклонена вниз. Небольшие глаза широко расставлены; лоб широк; черные, точно отполированные тяжелые рога изогнуты. Шерсть коричневая, гладкая, как плотный плюш, зимой обычно темнее. Хвост недлинный, переходит в кисть.
Могучее телосложение не мешает зубру быть очень быстрым и ловким в движениях. Великан легко перепрыгивает трехметровый ров и забор высотой два метра. Ходит по самым крутым горам, избегает только голых скал, и в движениях его нет ни вялости, ни грузности. Однажды на Кавказе мне довелось наблюдать за одиноким зубром. Спускался с горы, переходил с места на место, нагибался, рвал траву, поворачивался, иногда поднимал голову и прислушивался — всё в очень быстром темпе и легко. В его повадках не было ничего громоздкого, ленивого, напоминающего повадки домашнего скота. Подул ветерок в его сторону, и зверь, почуяв запах людей, большими прыжками скрылся в чаще.
Жизнь зубров тесно связана с мягким климатом, лесом и снеговым покровом. Живут они в речных долинах, участках с широколиственными лесами и лесостепью. В зависимости от времени года совершают сезонные миграции на небольшие расстояния. Зимой не отказываются от искусственной подкормки и регулярно ходят на солонцы. Пасутся утром и вечером, середину дня проводят на лежке в лесу, пережевывая жвачку. В жару два раза в день ходят на водопой. Питаются ветками, свежими побегами и листьями деревьев, степными травами, гложут кору грабов, осин, пихт, елей, рябины и даже грибы (опята и лисички).
Зубры живут небольшими группами, родственным собранием: коровы, молодые самцы и телки, по шестерым-восьми головам. Быки держатся отдельно, но тоже небольшими компаниями по трем-четырем особям. Зимой группы увеличиваются, иногда до тридцати-сорока особей, но весной эти временные стада распадаются. Только в августе — сентябре, когда наступает время размножения, быки возвращаются к коровам, каждый к своему излюбленному гарему и изгоняют из него молодых двухлетних самцов, которые с рождения до этого счастливого дня процветали в «женском обществе».
С древних времен на Земле обитало несколько видов зубра, но сейчас известно лишь три: беловежский, кавказский и исчезнувший карпатский. Беловежские зубри крупнее и светлее, выглядят более дико, «берендеисто», с длинной косматой бородой и курчавой шерстью (у кавказского — вся в завитках). Есть и другие отличия, хоть и незначительные, но существенные, поэтому зоологи разделили оба вида на разные охранные подвиды, то есть географические расы.
Жившие в горных лесах Кавказские зубры достигали хребтов высотой более двух тысяч метров. Они паслись на альпийских лугах и иногда поднимались настолько высоко, что и летом бродили среди оставшихся от зимы снегов.
Беловежские зубры, опасаясь людей, нашли последнее убежище совсем в иных местах — в заболоченном равнинном лесу. В Беловежской пуще небольшие холмы, поросшие сосняком, разделены «ольсами» — сырыми низинами с зарослями ольхи, ясеня, дубов. Кочки, топи, бурелом — вот куда люди загнали последних зубров. Будь у них свобода выбора, вряд ли предпочли бы эти места. Ведь в прежние времена любили светлые лиственные рощи с большими полянами, пойменные леса и даже степи. Карпатский (венгерский) зубр водился в Трансильвании, Карпатах и был уничтожен во второй половине XVIII века.
ИСТОРИЯ
Дикие быки туры рода Primigenius (пряморогие) и зубры жили по всей Европе как в степях, так и в лесах с древних времен. В Греции, Северной Испании и Англии в доисторические времена исчезли. О зубрах и охоте на них писали античные авторы: Геродот, Аристотель, Сенека и Тацит. Зверей использовали в боях на аренах цирков Древнего Рима.
Первые сведения о зубре сохранились в рассказах XII века о походах на охоту по Галицкой земле (лесном и лесостепном Прикарпатье). Во время раскопок городищ в Прибалтике, в слоях, датируемых XI–XIII веками, археологами были найдены кости этого животного.
«Еще в XVI и XVII веках, — пишет зоолог С.В. Кириков, большой знаток этого вопроса, — зубры в нашей стране были распространены в лесостепи от Днестра до Дона. В середине XVI века, когда Подолия была малолюдной местностью, в ее степях паслись большие стада зубров. Случалось, что зубры мешали дозорной службе пограничных отрядов Барского старосты, так как затаптывали следы проскочивших через границу татарских конников».
На Волыни ещё пятьсот лет назад зубры были такNumerous что при Витовте князьям во время пиров, длившихся семь недель в Луцке, каждый раз подавали сто диких быков.
Летописец сообщает, что на стол подавали по пятьсот яловиц, по пятьсот баранов, по пятьсот вепров, по сто зубров, по сто лосей, а количество других блюд неизвестно. В то время зубры жили и в лесах, и в степи: на севере от Риги, во всей Литве и почти во всей Белоруссии, а также южнее и восточнее: в Курской и Воронежской областях (под Москвой и Рязанью их в историческое время, по-видимому, не было). По всему бассейну Дона и Днепра тоже водились зубры. На юге доходили они до берегов Азовского и Черного морей. В каменном веке их обитали и за Волгой: кости нашли близ устья Камы и на Южном Урале.
По мере заселения земель человеком зверь уходил всё дальше на дикие, незаселённые места. В VI веке был убит последний французский гигант. В степях Восточной Европы он исчез между XVI и XVII веками, в лесостепи — в конце XVII – начале XVIII века.
Зубры стремительно вымирали. В Франции исчезли к VI веку. Последнего убили в Румынии в 1762 году, в Германии (Саксония) — в 1798-м, а в бывшей Восточной Пруссии — в 1755-м. К началу ХХ века зубры сохранились только в лесах Беловежской пущи и Северного Кавказа (в верховьях Кубани, где сейчас расположен Кавказский заповедник). Но и сюда дошли люди.
Беловежская пуща стала заповедной благодаря литовскому князю Ягайло, который в конце XIV – начале XV веков оставил право охоты только за собой и своим братом на крупного зверя. Потомки Ягайло, польские короли, постепенно превратили Беловежскую пущу в место элитной охоты. Для охраны зверей и леса здесь поселили 277 семей стрелков. В 1538 году Сигизмунд I обнародовал первый закон об охране лесов и охоте, тогда же была учреждена комиссия для установления прав пользования лесом и покосами. Документ учреждал должность лесничего, определял взыскания за устройства искусственных дупел для пчел, ограничивал рыбную ловлю и содержание собак. Убийство крупного зверя (зубра, оленя) каралось смертью.
В середине XVII века при короле Августе III охота в Пуще вновь стала пышной забавой. Большой загон зверинца «Вилка клента» превратили в место для охоты короля и дворянства. Егеря загоняли туда молодых зубров и кабанов, пойманных в Пуще, выкармливали их, а затем готовили для королевской охоты. Перед охотой животных из большого зверинца перегоняли в специальный загон, откуда вел узкий проход. На некотором расстоянии вдоль этого коридора стояли беседки, из которых король и его свита готовились стрелять, показывая свою меткость. Проход из загона в коридор открывали, и животные попадали под выстрелы. В память о такой «большой охоте» в 1752 году, когда было убито 42 зубра, в Беловеже установили обелиск.
В 1795 году Беловежская пуща вошла в состав Российской Империи. Екатерина II позволяла приближенным вести любые виды охоты, кроме отстрела зубров. Как покровительница академических наук, она предоставляла разрешения на отстрел этих животных для музеев Европы.
10 октября 1802 года Александр I издал указ о запрещении рубки деревьев в Беловежской пуще в связи с редкостью зубра. В указе говорилось, что никому не разрешено стрелять зубрам и причинять им вред. Беловежская пуща была объявлена царским заказником, охотничьим угодьем особого назначения. Теперь зубров охраняли, и их поголовье стало расти. Например, с 1829 по 1830 год родилось семьдесят зубров, и их тогда насчитывалось около тысячи.
В период правления Александра II добыча зубров в Пуще имела строгие ограничения. Сам император, будучи заядлым охотником, посетил Беловежскую пущу только один раз, в 1860 году. В память об этом событии изготовили серебряную статуэтку зубра, которая хранится в Зимнем дворце Санкт-Петербурга, а одна копия выставлена в музее Беловежской пущи.
В январе 1914 года в беловежских лесах обитало 727 зубров. В августе того же года началась Первая мировая война. Через год после боёв русские войска отступили, и Беловежская пуща на три года перешла под контроль немцев. В сражениях за неё понесли большие потери не только люди, но и зубры: испуганные и рассеянные окрестными лесами, часто попадали в котлы частей с обеих сторон фронта.
Если в 1916 году их было здесь ещё около двухсот, то через год стало сто двадцать, а через два — всего девять. До конца 1920 года дожила только одна корова. Она как-то ухитрялась еще два месяца не попадаться людям на глаза, но её выследил Бертоломеус Шпакович. Будучи лесником в Пуще, когда она принадлежала России, он, герострат-самоучка, без колебаний и угрызения совести всадил несколько винтовочных пуль в испуганное животное, которое по долгу прежней службы обязан был охранять. Так погиб последний вольный беловежский зубр.
В Западной Европе в зоопарках и частных владениях еще жили потомки беловежских зубров, но немного. Одно из самых больших стад (74 зубра) жило в Пшинском охотничьем парке князя Плесс в Верхней Силезии. Зубры вели свой род от одного быка и трех коров, подаренных этому князю Александром II. Когда началась война, мародеры расстреляли этих зубров из пулемета, убив почти всех. Удалось спасти только трёх: из каждого извлекли по нескольку пулеметных пуль. Раненые зубры выжили и вскоре обзавелись потомством.
