Рассказ нижегородского автора о работе с гончими в России, написанный по его личным наблюдениям.
В одном районе, одной губернии, в современной России, жил бывший военный пенсионер Иван Кузьмич. Среди соседей и знакомых звали его просто «Кузьмич».
В те времена после армии его завербовали на север за «рублем», потом за романтикой на БАМ, затем на стройку космодрома. На пенсии он вернулся в родную деревню, в родительский дом. Дед и отец «охотничали», и с детства до армии он впитывал всё в себя – охотничьи уроки и любовь к природе. И главное забыть не мог своего лучшего друга – гончую полукровку Шугая. Как играл с ним со щенком, как однажды затемнился в лесу и спал с Шугаем в обнимку под елью. А страсть в голосе Шугая на гону иногда продолжала звучать в голове Ивана Кузьмича всю жизнь.
Не разлучался он с ружьём, где бы ни жил и работал. Охота была другая, не с гончими. Как-то осенью по «голу», услышал он, как далеко в лесу заливается гончая не меньше часа, и приковало его ноги – стоял и слушал её, пока она не смолкла после выстрела (видать добыли косого). Книжек умных про охоту с гончими Кузьмич за жизнь прочитал довольно много. И с чувством знатока этого дела, решил он для себя, во что бы то ни стало, приобрести щенка гончей. Конечно же, за это время кинология шагнула много вперёд и, без других вариантов, надо было найти щенка у заводчиков. Так как и у деда, и у отца собаки были багряные как кумач или с чепраком, то выбор породы был предопределён – русская гончая.
Через сарафанное радио получил он множество противоречивых советов о том, где брать щенка. Пока вера в породность и наследственность не исчезла, остановился он на паре помётов. В одном всё показалось ему сомнительным, а в другом вынесли за калитку щенка без выбора, вручив его ему и сказав «Шагай!». Время для покупки щенка Кузьмич выбрал не совсем удачное – осенью выбор невелик. Но окрылённый желанием иметь собаку, друга и помощника на охоте, Кузьмич не расстроился и привёз комочек новой жизни к себе в дом, пропитанный поколениями охотничьей страсти.
Обладая обширными знаниями из различных источников, Кузьмич понимал, что 50% экстерьера и здоровья будущей охотничьей собаки зависят от питания щенка, поэтому уделил ему особое внимание: пять раз в день каши и бульоны с мясом и рыбой, отварные овощи, творог, яйца, говяжья и куриная печень, а позже – говядина и морская рыба в сыром виде. Определив место для щенка в доме, Кузьмич начал строить просторный вольер с открытой длинной стороной на восток.
Закупил пиломатериал, сетку, железо для крыши, протащил кабель освещения и построил прекрасный вольер с утеплённой будкой, вложив любовь к собаке. Шугай рос и породные черты гончей проявлялись всё сильнее. Ежедневные длительные прогулки по полям и лесополосам, необходимые для правильного развития мышечной массы и опорно-двигательного аппарата, а также прогулки на поводке среди людей и многоразовые кормления отнимали у Кузьмича значительную часть времени.
В дворе, разбирая груду вещей, Кузьмич нашёл помятый охотничий рог деда. Радость от находки была такой же, как у ребёнка. Началось совместное обучение – щенок учился сигналу при кормлении, а Кузьмич осваивал звукоизвлечение из необычного инструмента. Иван Кузьмич понимал важность «фарта» в выборе щенка, а Шугая не он выбирал, а ему выбрали. Наблюдая за щенком каждый день, Кузьмича мучили сомнения: каким будет голос? Будет ли вязкость и чутьё, как пишут в книгах?
Шугай развивался очень быстро, к шести месяцам выглядел как взрослая собака с детскими манерами: послушный, игривый, рыхловатый, но претенциозный по внешнему виду. И вот пора бы отправиться в лес, туда, где живут беляки и играют зайцы!
Деревня Кузьмича окружена лесом, нужно только перейти поле – и охота, и грибы. Март месяц – солнце и наст, держит и зайца, и собаку. Кузьмич привел Шугая к обгрызенной зайцами осинке, с кучей орешков разного калибра. Щенок заиграл хвостиком, стал принюхиваться – пылесосить, нет-нет да и прискульнёт, а гоном всё сильнее и сильнее хлещет себя по бокам. Кузьмич, азартно играя с Шугаем, заставлял его искать выход по кругу этой явной жировки. В одном месте Шугай сильно метнулся вправо и через несколько десятков метров начал изредка отдавать писклявый хрипловатый короткий голосок. Вскоре всё стихло, не переходя в постоянный гон, и Шугай усердно пытался восстановить обрыв цепочки запаха следов не менее 30 минут. А Кузьмич, как ребёнок, радовался рождению гончей, отдавшей первый голос и проявившей вязкость при потере следа. Позвав Шугая к себе, они направились в сторону дома. У Кузьмича в голове путалось множество планов по поводу Шугая.
На выходе из леса их ждал неожиданный сюрприз: встретил их охотинспектор. Ивану Кузьмичу крупно повезло, это был очень давний знакомый из соседнего села, с которым его скоротечно представили друг другу. Иван Кузьмич шёл и цвёл как майская роза от радости за Шугая, и не чувствуя никакой вины за собой держался прямо и уверенно. Вскоре Кузьмич обмяк и сморщился от расстройства, к которому его привёл разговор с инспектором. В разговоре инспектор сделал снисходительное предупреждение и разъяснил, что согласно «Закона об охоте» нахождение в угодьях с собакой вне сроков охоты является серьёзным нарушением.
Такое нарушение сравнивается с браконьерством – максимум лишение права охоты и изъятие оружия. Охотинспектор объяснил Кузьмичу, что весной можно заниматься нагонкой и натаской собак только на специальных участках. Ближайший из них находится в 40 километрах в этом же районе. После этого новости Кузьмич ушел от общения со всем миром. Он был недоволен, всё кипело в нём. Как так? Я живу почти в лесу и никаких возможностей с правами нет? Кто придумал эту глупость? От леса ехать в лес за 40 километров. Но будучи законопослушным гражданином, Иван Кузьмич успокоился и смирился с этим абсурдом в законе. Ну что же, надо брать путёвку на нагонку Шугая и ехать знакомиться с участком. Так и сделал Иван Кузьмич.
Кузьмич купил путёвку за 1000 рублей. В новом для себя участке леса Кузьмич как опытная ищейка обыскивал возможные места обитания зайца. Но кроме старых следов лося проходного и обледенелых набродов лисицы в этой «пустыне» ничего не было. На худой конец, хоть бы лисицу погонять, но девять выездов закончились безрезультатно. Пока не остыла память встречи с охотинспектором, Иван Кузьмич отправился к нему на разговор. В результате беседы выяснил участки нагонки вокруг родного района. В двух соседних районах за 80 и 90 км от дома Кузьмича есть участки со стоимостью путёвок 1000 рублей. В один из них «чужаков» не пускают, только «свои». Во втором доступ открытый, но регулируют зайца и птицу стихийно хищники – куница, рысь и волк. Ничего не поделаешь – надо ехать.
Кузьмич изучил старые номера охотничьих журналов, повесил колокольчики на ошейник Шугаю, сшил ему жилет из лоскутков цветных тканей. Вооружившись против возможной встречи с волками, Кузьмич поехал со своим воспитанником в соседний район за 80 км — погулять с собакой и проверить, удастся ли встретиться с зайцем. И произошло именно так. Везёт тому, кто везёт! К счастью, в участке с зайцем всё было хорошо, и Шугай через полчаса уже не бегал беспорядочно, а стал более внимательно следить за заячьей тропой, отозвался на неё несколько раз и буквально чуть в стороне её проводил. И так ярко!
Кузьмич привалился к сосне и наслаждался первым настоящим гоном Шугая. Альтовый залив с выраженным подголоском! Слышит: пять минут – ведёт, пятнадцать минут – ведёт, на двадцатой минуте смолк, когда зверь сделал круг. Кузьмич подошёл и увидел, с каким старанием Шугай разыскивает начало продолжения запаха следа. Кузьмич не мешал Шугаю и был вознаграждён продолжением работы. Ехал обратно счастливым, ведь это было 40 минут первой работы Шугая – не каждая гончая с такого начинает! А 160 км как будто бы не в счёт!
Три раза ещё Кузьмич с Шугаем съездили в соседний район, а теперь новый запрет – нагонки в мае месяце. Снег всё ещё лежит до середины мая, и «боровая» не вся села на гнездо. Узнав об этом запрете, Кузьмич рассмеялся и расстроился. Рассмеивался он, поскольку видел кормушки для кабанов, остатки разодранного рысью зайца, да вспомнил чему его дед учил и подзатыльник от него горячий – когда мальчишкой потянулся к гнезду слетевшей глухары.
Если птица слетит от собаки, то вернётся, а если от человека – то никогда больше не вернётся, и птенцов не будет. Кабан, рысь, енот, лисица – первые разорители гнезд птиц. Что тут общего с собаками и опытными их хозяевами? Кузьмич расстроился, потому что не удалось ему закрепить навыки гона Шугаю.
Руководители хозяйств обманывают простых охотников, предлагая им запреты вместо затратных мероприятий по охране животных и контроля за охотой.
Кузьмич: «Что за ерунда? Что с родиной сделали? Что с охотой сотворили?» Вопросы беспокоили Кузьмича. Но выхода не было, пришлось подчиниться. Занятый хозяйством и воспитанием Шугая, наши герои наблюдали за лесом вокруг дома, пережив жаркое лето. В эти месяцы воспоминания детства, уроки деда и отца, знания о мире животных определяли в сознании Кузьмича именно летние месяцы как «время покоя» в природе – беспомощные птенцы, зверята. Особенно июнь – июль. А август выдался слишком жарким. И вот наступила осень.
Иван Кузьмич за лето подружился с местными ребятами. Слушая истории нашего героя, один из мальчишек заинтересовался охотой. Однажды, пригласив к себе парнишку, Кузьмич разложил на столе целый набор для снаряжения патронов. Глаза Егора радостно горели – в таком важном деле мог поучаствовать. Готовясь к сезону охоты, поехал за путёвкой наш Кузьмич. А за лето произошли изменения в структуре охотугодий общества, где состоял наш герой. Весь лес, вокруг деревни Кузьмича и шире, а точнее 16 тысяч гектаров отдали в совместное пользование стороннему владельцу.
Новый субарендатор заявил: «Нам интересны только лоси и кабаны, любая другая охота нас не интересует. Мы вкладываем деньги и никому не дадим гулять по угодьям с ружьем». После этих слов Иван Кузьмич находился в подавленном состоянии. Беспомощный, оскорбленный и униженный как «охотник с собакой» с благородными намерениями, он провел неделю в тревоге и довел себя до гипертонического криза. Но делать нечего, ведь есть обещания соседу Егорке, и есть желания Шугая идти на охоту, а это важнее всяких «Законных беспределов».
Взяв телефон, Иван Кузьмич позвонил во все охотхозяйства ближайших районов, чтобы купить путёвку на пушную охоту с гончей собакой. Началась вторая часть «Марлезонского балета» — отговорки, возмущения и непрямые отказы.
Лимит разрешений исчерпан, с гончими разгоняется весь зверь, для членов клуба доступно только охота с гончими. От вас шум, а прибыли нет. Народная охота не для народа! Кузьмич выслушал все настроения и определившись с хозяйством поехал и купил путёвку за 4000 рублей — вдвое дороже чем у себя. Взверить есть ли зверь или нет придётся самому, за счёт пустых выездов.
Иван Кузьмичу пришла мысль: собачка моя становится «Золотой» и «Неугодной». Расходы на покупку, корм, содержание, нагонку и охоту с ней, регистрацию оружия, членские взносы, бензин идут вразрез с доходом Ивана Кузьмича, даже при повышенной пенсии. Гончая любой породы стала «Неугодной» в охотугодьях всей страны.
Шум, глаза лишних людей, невыгодность, мясо – таковы критерии оценки разных видов охоты. Слова «эстетика», «нравственность», «культура», «стиль», «спортивность», «этика» современными охотниками забыты или им незнакомы. Ивану Кузьмичу было неловко чувствовать себя «охотником с собакой», браконьером, потому что с детства браконьерами он ассоциировал «нелегальных охотников за большим куском мяса». А теперь браконьер и нарушитель – это тот, кто гуляет в лесу с охотничьей собакой без ружья для нагонки и натаски. Какая же нелепость и чепуха!
Желание Ивана Кузьмича обучить Шугая мастерству охоты и получить от его трудов истинное наслаждение толкало его. Также Иван Кузьмич видел в Егорке потенциального охотника, поскольку мальчишка проявлял интерес к делу. Несколько дней они ездили на новые угодья, изучая их. Наконец-то подъем зайчика и 37 минут гона по высокой траве привели к тому, что белячок выкатился прямо в ноги Кузьмичу. Вспомнив наставления деда о первом подраненном зайце для «озлобления» гончей, Иван Кузьмич ударил из правого ствола, и заяц кувырнувшись заковылял с перебитыми задними лапами.
Шугай быстро по следу добрался до зайца, начал его трепать и, дожав, лёг рядом. Классика первой удачной охоты с гончей! Подъём, гон, подранок, первая кровь дичи, осмысление результата природной страсти гончей! А какой талантливый оказался Шугай! Ничего порочного в работе не было, а наоборот — одни достоинства: и голос красивый, и страсть к работе имеется, и работоспособность, и правдивость отдачи голоса. И вежливым оказался на звере. Взаимопонимание собаки и хозяина на высшем уровне. Кузьмича до слёз прошибает такой перечень эпитетов его собаке.
Пошел дальше по классическому сценарию: гончатник ездил на охоту, иногда брал Егорушку, добыл еще одного зайца, а другого берег – не стрелял, мало в угодьях зайцев. Бензина потратил много, передний мост развалился, но главное, что мастерства Шугай прибавил довольно много. Талантливый мастер получился из Шугая! А потом наступили длинные зимние вечера. Кузьмич из дома периодически наблюдал беспредельное истребление зайцев и тетеревов на окраине леса со снегоходов новыми субарендаторами – теперь им никто не мешает в их потехах. И начал Иван Кузьмич обдумывать всё, что с ним происходило и что произошло с Россией и охотой в ней. Кроме как: -«Обложили «волчьим окладом» охотника с собакой», по другому и не скажешь.
Запреты, ограничения и отмена исторических ценностей охотничьего мира демотивируют молодое поколение. Демонстрация «утехи» и «гастрономического потребления» изменила культуру и эстетику, забыт охотничий минимум. Отменено главное правило: у каждой птицы и зверюшки должен быть шанс.
Кузьмич осознавал, что такую собаку необходимо выставлять на испытаниях и получать диплом по рабочим качествам, а также участвовать в выставке для признания Шугая породным без пороков. Где подготовить Шугая к испытаниям? В соседнем районе? Но где проводят испытания? Ближайшие – через 200 километров. И тут Иван Кузьмич улыбнулся и произнёс: «Перспективы жизни весьма туманны».
Что делать? Плюнет Кузьмич на выставку и испытания, немного сэкономит, но навредит породе, оставив её без таланта. А как же Егорка? Он уже щенка гончей хочет… Ну смирится Кузьмич с такими способами устроить себе охоту за 150 км. Но Шугая то надо держать в теле как спортсмена – это ведь гончая, значит нагонка? А это нагонка за 80 км. А жена? Семья? И нужды? Чем оплатить такие затраты? Значит будет сидеть в вольере как домашняя скотина. Ну уж с этим Кузьмич не согласится никогда. Это вредительство против породы и друга. Иван Кузьмич уже не молод. Промелькнула мысль у мудрого гончатника, может лучше продать Шугая энергичным любителям с возможностями? И от этой пролетевшей мысли так стало тоскливо Кузьмичу, как волку в окладе – мечется и ищет выход, а выхода нет. Отпустил напряжение Кузьмич и стал жить дальше.
Чистыми помыслами всегда есть вознаграждение Божье. Неожиданно для семьи Кузьмича сын приехал к ним на постоянное место жительства и поддержал увлечение отца: стал охотником и вместе с ним гончатником. Вдвоём расходы оказались не такими ощутимыми. Шугай имеет несколько дипломов разных степеней, на выставках Кузьмич возглавляет ринги. Егорке подарили щенка, он — их компаньон на охотах. Толк из него будет точно! Гипертонические кризы иногда случаются у Кузьмича, но по другим причинам.
В России всё меньше тех, кто сохраняет и развивает национальное достояние, а дураков-законодателей, строящих будущее, не зная прошлого, становится всё больше. Вот и сказка пришёл конец, а кто читал тот молодец! Надеюсь, что маски в рассказе найдут свои лица у читателей. Любите охоты с собаками, с нашими помощниками и друзьями! Помогайте создавать надлежащие условия для таких «Кузьмичей».
