Стараниями организаторов высочайшей охоты императору, как правило, сопутствовала удача. Бывали дни, когда он добывал в окрестностях Лисино до двух-трех косолапых. Продолжение материала — Медвежий угол царя Российского. Император на охоте
Первая часть материала — Медвежий угол царя Российского. Император на охоте
Все охотничьи результаты тщательно фиксировались в специальных карточках. Бланк такого учетного документа хранится в лисинском музее:
«Облава… Участники (есть место для 15 фамилий. — А.Д.)… Глухари, Тетерева, Белые куропатки, Серые куропатки, Вальдшнепы, Рябчики, Фазаны… Лоси… Русаки, Беляки… Медведи, Волки, Рыси, Лисицы… Всего убито… Выстрелов… Начальник императорской охоты…».
С РИСКОМ ДЛЯ ЖИЗНИ
Добычу императора и его гостей егеря вывозили из леса к лисинскому дворцу, там чистили от снега, налипшей грязи и раскладывали на площадке перед фасадом царской резиденции. После того как государь и его гости налюбуются трофеями, зверей отправляли в Петербург. Там специалисты превращали их, согласно царским указаниям, в украшения для интерьеров.
Н. Кутепов: «Один из убитых… медведей выделялся своими размерами, и государь велел сделать из него чучело, которое подарил великому князю Сергею Александровичу. Из шкур четырех других убитых государем медведей выделаны были ковры, из которых один подарен был великому герцогу Саксен-Веймарскому, а три оставлены в Зимнем дворце. В другие годы точно так же из наилучших экземпляров убитых медведей выделывались чучела и ковры… В зиму 1861–1862 года выделано было 10 медвежьих ковров и один ковер из шкуры черного волка. Из них 3 постланы в кабинете государя в Зимнем дворце и два, медвежий и волчий, в кабинете императрицы… Ковры и чучела медведей, убитых государем, не раз дарились им участникам его охот. Так, в 1857 году подарены были медвежьи чучела французскому послу графу Морни и испанскому послу герцогу д’ Осуна. Взятые живыми на одной из охот государя в 1861 году медвежата отправлены были в подарок герцогу Саксен-Кобург-Готскому…».
Известно также, что чучело одного из самых крупных медведей, застреленных им, Александр II отправил в подарок герцогу Эдинбургскому в Лондон.
Впрочем, случались и неудачные приезды монарха в его любимые лисинские края. О таких «обломах» и их причинах читаем у того же Н. Кутепова: «Несмотря на все старания Егермейстерского ведомства, иногда охоты оканчивались неудачно: государь приезжал и не находил обложенных зверей… Случалось в первые годы охот государя, что сам крестьянин — хозяин медведя (то есть обнаруживший логово мишки. — А.Д.), после того как егерь проверит его указания, спугивал зверя, чтобы второй раз найти его по следу, указать егерю и получить вторую плату за того же самого медведя. Во избежание таких злоупотреблений крестьянам решено было платить деньги не за указанного медведя, а за убитого. Случалось и так, что обложенный медведь оставался в берлоге и ничем не обнаруживал своего присутствия, несмотря на весь шум, поднятый крестьянами и егерями, чтобы его спугнуть. Эти неудачи приводили в крайнюю горесть всех лиц, причастных к устройству охоты для государя».
Один из тех, кому довелось принимать участие в организации высочайших «ружейных экспедиций», писал: «Легко понять, с каким искренним старанием и любовью делались все приготовления к охоте, и надо было лично видеть их, чтобы понять, как все бывали огорчены и возмущены, если охота почему-либо не удалась. Они только ту охоту считали удавшейся, если зверь убит самим государем, а не кем-либо из свиты».
по рис. Ф. Тейхеля. Фото из архива автора.
Иногда возникали во время высочайшей охоты экстремальные ситуации.
Н. Кутепов: «Увлекшись преследованием зверя, егеря не щадили себя… Однажды медведь напал на егеря в кругу облавы и уже собирался его помять, как егерь, не потерявшись, выпустил два холостых заряда ему в упор, медведь от испуга рявкнул, откинулся назад и, оставив егеря, побежал прямо на выстрелы ожидавших его охотников. На одной из высочайших охот 1856 года егерь-рогатчик смело принял медведя на рогатину, но рогатина сломалась надвое. Оказалось, что все старые рогатины, употреблявшиеся на императорских охотах, были весьма ненадежны, и егермейстер граф Ферзен поспешил заменить их новыми…»
Случалось порой, что от звериных когтей и зубов кто-то из егерей или загонщиков получал травму. По заведенному императором правилу о таком происшествии ему сразу же докладывали. Александр Николаевич всегда давал распоряжение, чтобы пострадавшего отправили на лечение к придворным врачам. В последующие несколько суток по требованию государя ему ежедневно сообщали о самочувствии раненого. После выздоровления этот человек получал от царя щедрую награду.
Чаще всего шубу из куниц, а то и вовсе золотые часы или перстень. Если пострадавшим на высочайшей охоте был простой крестьянин, то ему подобные предметы роскоши оказывались ни к чему, поэтому обычно он отказывался брать драгоценности, и тогда получал из казны их стоимость деньгами.
Опасности подкарауливали на охоте и самого монарха. Хотя справедливости ради следует отметить, что случаев, когда появлялась реальная угроза для Его Величества, отмечено не так уж много. Александр II стрелял очень хорошо, а кроме того, всегда начеку была охрана императора.
Н. Кутепов: «Охоты государя на медведей проходили обыкновенно совершенно благополучно потому, что он был весьма искусным стрелком. Его меткий выстрел в упор укладывал на месте зверя, поднятого с логовища. Окружающие государя охотники к тому же зорко следили за тем, чтобы в случае промаха или поранения зверь не бросился на государя. Около него по правую руку, находился обыкновенно унтер-егермейстер И.В. Иванов, тот самый, которого еще император Николай I избрал для постоянного сопутствования на охотах юному наследнику Александру Николаевичу. С начала до конца охоты унтер-егермейстер держал свой карабин со взведенным курком голыми руками, несмотря ни на какой мороз…»
Был, по крайней мере один, случай, когда смелый мужчина спас жизнь монарху. Это случилось на охоте 4 января 1872 года (правда, не в Лисино, а под Малой Вишерой). Обложенный на сей раз медведь оказался очень свирепым. Косолапый изловчился ранить двух загонщиков, прежде чем вышел на стрелковую линию — как раз на номер, где стоял царь.
«Государь увидел медведя в нескольких шагах, когда он выскочил из-за куста, — вспоминал один из участников охоты. — Государь выстрелил, ранил зверя, но не убил, и медведь стремительно бросился на него. Другого выстрела император сделать не успел; опасность была близка и неминуема. Иванов не потерялся, вскрикнув: «Государь, налево! Рогатчик, вперед!», и в тот же момент сам стреляет, а рогатчик всаживает рогатину в грудь зверя, и зверь падает мертвым у сапог Государя»
Примечательно, что, судя по воспоминаниям очевидцев, Александр Николаевич в столь отчаянной ситуации не подчинился спасительной команде и не стал уклоняться от приближающегося зверя. Он считал: Император Всероссийский не может демонстрировать свою слабость и отступать.
Убитого виновника переполоха — медведя — по распоряжению царя отправили на вскрытие, чтобы выяснить точно, что же стало причиной его гибели: пуля или рогатина. В итоге медики констатировали: хищник умер от пули, попавшей точно в левый глаз. На память об этом случае государь наградил обоих героев: егеря Иванова — золотой медалью с надписью «Благодарю» на ленте ордена св. Владимира, а рогатчика, стремянного Никонова, — такой же серебряной.
О другом примечательном случае с императором рассказала заведующая лисинским музеем Любовь Шаульская:
«Весной 1865 года на очередном медвежьем промысле в окрестностях Лисино возникла опасная ситуация. Когда кричане гнали обложенного медведя на номера участников высочайшей охоты, вдруг в противоположной стороне, позади линии стрелков, поднялся из берлоги другой медведь и кинулся как раз к месту, где стоял император. Александр II не растерялся и смело принял зверя на рогатину. На память о таком событии чучело этого медведя было установлено в лисинском дворце. Пояснительная табличка гласила: «Государем императором добыт 9 марта 1865 года близ села Лисино». Во время войны в Лисино квартировали подразделения испанской Голубой дивизии. Нам удалось отыскать в архивах фотографии, на которых вражеские солдаты запечатлены на фоне того самого «императорского» медведя: в лапы чучелу вложена табличка «Berlin 1485 km, Petersburg 70 km»…»
Помимо особо отличившихся или получивших раны во время проведения высочайшей охоты егерей и участников облавы, своеобразная награда от царя ожидала, как правило, и всех вообще загонщиков. Им устраивали угощение, отдавая все деликатесы, оставшиеся от царских завтраков-обедов-ужинов в Лисино.
КАРТЫ-ЮМОРЕСКИ
Многие эпизоды лисинских охот запечатлел придворный художник Михай Зичи, венгр по происхождению, который почти всегда сопровождал государя в его поездках. На рубеже 1850–1860-х годов Зичи создал целую серию акварелей, оформив их оригинально — в виде колоды из 52 игральных карт. Этот комплект автор подарил императору.
Сам Зичи называл свои «карточные» работы юморесками и выполнил многие из них в жанре карикатур (именно поэтому на картах ни разу не изображен сам Александр II). Каждая миниатюра выполнена на куске картона размером с обычную игральную карту, и обратная сторона ее имеет классическую клетчатую «рубашку». В верхней части акварели изображена миниатюрная карта определенной масти и достоинства, а все остальное поле занимает сценка зимней императорской охоты. Чудо-колода хранится ныне в фондах Эрмитажа.
Помимо участников высочайших охот лисинские угодьях могли посещать и «посторонние». Чтобы развлечься здесь ружейным промыслом, необходимо было получить особое разрешение. Есть информация, что поохотиться в Лисино приезжали члены Государственной Думы, а также известные русские литераторы Алексей Константинович Толстой, Николай Алексеевич Некрасов.
В архивах сохранились интересные документы о попытке расширить ассортимент охотничьих угодий в Лисино. В 1858 году Александр II распорядился, чтобы на территорию тамошнего учебного лесничества доставили из Беловежской пущи зубров. Царскую волю, конечно, исполнили, и в эти дальние окрестности Петербурга были завезены «два зубра для разведения этой породы», их поместили на территории зверинца в Лисино. Впрочем, о дальнейшем обитании этих огромных зверей в лисинских лесных угодьях сведений немного. Известно, например, что еще в 1916 году в отчетах здешнего охотничьего хозяйства зубры фигурировали. А среди экспонатов местного музея есть чучело зубра, которого, по имеющейся у Л. Шаульской информации, добыли во время одной из охот в 1904 году.
Последний приезд Царя-освободителя в лисинские края датируется декабрем 1880-го. Через несколько месяцев после этого Александр II погиб от взрыва бомбы, брошенной революционером-террористом.
Здание охотничьего дворца, или, как его еще называли, «дома для приезда высочайших особ», построенное Н. Бенуа, сохранилось до нашего времени. Главный фасад его венчал прежде барельеф — герб с элементами охотничьей атрибутики. Но в послереволюционное время этот элемент декора был уничтожен.
Примечательно, что личные императорские покои размещались не в центральной, самой парадной части здания, а в более поздней пристройке к нему. Здесь, слева от главного входа, находились кабинет государя, его бильярдная, камердинерская и три спальни. Как объяснила Л. Шаульская, такое обилие комнат для сна было предусмотрено ради заботы об охране монарха от возможных покушений:
«Никто не знал, в какой именно опочивальне Александр Николаевич решит на сей раз провести ночь… Теми же соображениями безопасности объясняется наличие отдельного, отнюдь не парадного, входа с улицы на «царскую половину»…»
Внутреннее убранство дворца соответствовало его назначению. В интерьерах главных помещений превалировала тема охот. Описание лисинских хором можно найти в одном из номеров журнала «Нива» за 1885 год: «На стенах висят картины, оленьи головы с огромными ветвистыми рогами, барельефы, оружие и прочие украшения. В комнатах расставлены чучела разных диких зверей, убитых на высочайших охотах. Между этими чучелами особенно бросается в глаза чучело большого медведя, убитого покойным императором Александром II близ ст. Белой».
После смерти Александра II лисинский дворец оказался в забвении. Большую часть времени он пустовал. Лишь изредка в эти места приезжал поохотиться кто-нибудь из Великих князей. Что касается преемников монарха на троне, то есть лишь сведения о визите сюда его сына, Александра III.
Произошедшая в России революция и вовсе «подрубила» почти все царское прошлое Лисина. Для нужд училища, которое возобновило работу в 1920-е годы, было передано здание бывшего дворца. Его помещения приспособили под студенческое общежитие. Но еще до этого императорская охотничья резиденция оказалась разграблена. Часть обстановки, элементы интерьеров были уничтожены, а кое-что крестьяне утащили в свои дома. Почти все эти трофеи впоследствии сгинули бесследно, лишь несколько предметов мебели и украшений удалось найти.
Помимо дворца для отдыха участников высочайших охот имелся бревенчатый летний павильон, построенный в 1869 году в двух с половиной километрах от Лисино. Верхнюю часть здания окружала крытая галерея, с которой открывался вид на окрестности и на зверинец: с одной стороны виднелся кабанник, с другой — та часть, где помещались лани. Интерьеры павильона были оформлены в стиле охотничьей избы. Посреди большого помещения стояли широкий некрашеный сосновый стол и сосновые лавки. Кроме этого были еще две небольшие комнаты и кухня.
К нынешнему времени от этого павильона ничего не сохранилось. А бывшее дворцовое здание находится в ведении Санкт-Петербургской Государственной лесотехнической академии. В нем сейчас расположены административные и хозяйственные службы.
Первая часть материала — Медвежий угол царя Российского. Император на охоте
