В городе-курорте Сочи охота запрещена. В окружении национального парка это решение верное. Для охоты можно отправиться на Кубань, в Ставропольский край, Адыгею и другие кавказские республики, но путь до них из Сочи лежит через тысячу километров серпантинов и перевалов.
Абхазия близко, если не считать того факта, что это другая страна. Отсюда трудности с транспортировкой оружия, получением лицензий и проведением охоты в привычном формате. Тем не менее, страна изобилует разной дичью, как у Packed box herring. В этом плане Абхазия богата.
В Абхазии у меня соратник — Дато. Прекрасный человек, охотник и рыбак. Знание им местности и повадок животных поражает, что неудивительно: с раннего детства он в горах на охоте. Ему я и адресовал извечный вопрос русского человека: «Что делать, Дато?». Действительно, хотелось бы знать: где приобрести лицензию на добычу? Как законно провести оружие и вывезти трофей? Ведь мясо и рыбу везти через границу запрещено. На это Дато ответил мне сакральной абхазской фразой: «Ничего не делать».
Не послушав совет товарища, отправился в Сухум, где находилось ближайшее действующее общество охотников и рыболовов. Как оказалось, оно в основном занимается кинологическими вопросами, а для получения разрешения лучше обратиться в Министерство охраны природы.
Чтобы не покинуть столицу без сувениров, я решил посетить правительство, точнее, министра охраны природы (в то время такой должность ещё существовала).
Получилось несложно, и вот я на приёме в министерстве, где узнал, что в Абхазии только планируют создание службы по охране животных, которая разработает бланки лицензий.
— Я вижу, ты хороший человек. Не много стреляй и не ходи на территорию национальных парков. Вот пока и всё, — сказал министр.
— Да я так не умею. Мне регламент нужен.
— Всех благ! Счастливого пути!
Не получив необходимых документов и полностью ошеломлённый предоставленной свободой действий, я договорился с Дато об организации первой охоты в Абхазии.
Ближайшей возможной добычей оказался весенний медведь на солнцепеках. В этом месте необходимо сделать небольшое, но весьма полезное отступление и рассказать о фактах и особенностях физиологии медведей после зимней спячки.
Не знакомый с повадками кавказских медведей, всё расскажу по словам Дато и сравниваю их поведение с поведением сибирских медведей.
Истинная глубокая спячка наблюдается у медведей только в самые снежные и холодные зимы. Впрочем, в некоторых случаях из берлоги может выйти медведь, немного пройтись по окрестностям, но не кормиться. Без знания места расположения берлоги встретить медведя зимой невозможно.
Медвежья спячка – это не настоящий сон, а замедление или полное прекращение жизнедеятельности, например, переваривания пищи. На этом принципе строится охота в солнечных местах.
Кавказские медведи мигрируют по вертикали. У взрослых особей есть свои кормовые участки, которые они ревностно охраняют, ставя метки на деревьях и валунах когтями и запахом. Это отличает их от сибирских собратьев. Сибирские медведи ведут полукочевой образ жизни в горизонтальной плоскости: с заливных лугов в ягодники, потом кедрач, перед сном завалить тогуша, нажраться пропастины и залечь в спячку на восемь месяцев. Мне показалось, что сибирская популяция более хищная, в рационе должно быть мясо или рыба, а кавказцы — нет.
Спячка длится около четырех месяцев, понятно, ведь жара и вкусняшки вокруг. В Сибири медведей часто ловят на приваде с рыбой или мясом, а в Абхазии о такой охоте не слышали. Меду лучше бы забродившие яблоки и груши.
Кавказский мишка укладывается во сне в таежной зоне, где сосны и ели создают много удобных мест, а под снегом прячется тепло. После пробуждения он ненадолго спускается к брошенным садам или диким культурам фруктовых деревьев. Там он набивает брюхо прошлогодними подгнившими и забродившими фруктами. Дрожжевые бактерии запускают процессы пищеварения, и медведь поднимается на альпийские луга, где начинают расти сочные травы.
Здесь он усиленно питается, очищая свой организм от накопленных токсинов за четыре месяца. При этом стремительно теряет вес, потому что медведь не корова, и травяной рацион его слабит. Вот в это время его и надо ловить на альпийских лугах, как сказал Дато, «пока он при сале и шкуре».
С приходом зрелости дикого инжира медведи собираются в зону с плодовыми деревьями и переходят от инжира к шелковице, затем к яблокам и грушам. К этому времени созревают каштан, бук и грецкий орех. Наступает конец сентября, октябрь. Начинается охота за урожаем. Есть любимые кормовые деревья, на них устраивают лабазы, но об этом позже. Сейчас речь идёт об охоте на солнцепеках.
Часто это южный склон альпийских лугов, к концу мая он хорошо прогревается, отчего получил название солнцепека. Эти склоны покрыты разнотравьем и участками с густой и колючей ежевикой, напоминающей сибирский стланик, но еще более непроходимый.
Длительное ожидание приглашения привело меня к отчаянию. Звонок прозвучал 20 мая. Дато велел приехать на следующий день к обеду, взять теплые вещи, оружие не брать, пропитание можно купить на месте. Я стоял перед его воротами. Мы поехали в магазин, затарились продуктами как на неделю, и я несмело уточнил у него продолжительность мероприятия. Оказалось, что оно на пару дней. «Вдруг гости придут», — тут же добавил друг. На охоту мы сегодня не поехали, потому что так не принято. Дато накрыл поляну, и мы славно посидели почти до самого утра. Как только я умылся, мне был вручен СВД и два магазина к нему. Я начал разбирать аппарат, но Дато остановил меня, с некоторой обидой заявив, что уже все проверил.
Вчера в продолжительной беседе он сообщил о предстоящей поездке на гору Мамзышха на моём «Патриоте». Далее мы отправимся к массиву Арабика, где имеются пастушьи балаганы для ночёвки. Снега там, предположительно, уже не должно быть. Гора Мамзышха высотой более 1800 метров, а Арабика выше 2600 метров над уровнем моря. Задаю, как мне кажется, резонный вопрос:
— А там что, и дороги есть?
Еды немного. Главное, чтобы снега не случилось.
Снега было немного, но этого хватало, чтобы выводить меня из себя. Из-за плотного снега постоянно сталкивало в пропасть глубиной не менее ста метров. Я только пот шапкой вытирал, а Дато злился, говорил, что я городской трус и медленно еду. В конце концов он вынудил меня уступить ему руль. И дело действительно пошло быстрее, но обильное потоотделение только усилилось. До Мамзышхи не доехали километра, через дорогу нависла ледяная глыба.
В силу вступил план Б.
Хорошо, останемся здесь на ночь. До темноты всё равно не успеем. К сожалению, кто-то плохо управляет транспортом.
— Мне и сейчас сложно поверить, что мы где-то оказались. Я столько раз прощался с жизнью, представляя себя лежащим в разбитой машине на дне ущелья.
В течение нескольких часов мы перенесли вещи к ближайшему избушке с дровами.
Вершина почти полностью освободилась от снега и была покрыта молодой ярко-зеленой травой. Живописно расположилось несколько кособоких строений у хвойного леса, где все лето жили пастухи. Земляной пол, мутное окошко, пара лежаков и ржавая печка… Сейчас строения пустовали. В принципе это было обычное зимовье, только сильно пахнущее копченым сыром. Мы сели за стол, а гости подошли через полчаса. Три пастуха обустраивались в ближайшем балагане, к концу недели им нужно было пригнать стадо, и им надо было к этому сроку все привести в порядок. Мы поделились продуктами,
а пастухи — чачей.
Дато разбудил меня ещё до рассвета. Собравшись, мы бодро пошли по двум параллельным тропинкам, протоптанным скотиной на склоне горы. Дато рассказал мне план перед выходом: мы будем двигаться по южному краю горы, внимательно осматривая склон на предмет пасущихся медведей, направляясь к Арабике примерно десять километров. Там перекусим, отдохнём в балагане и вернёмся уже по северному краю — тот склон будет на солнцепеке.
С появлением солнца над Бзыбским горным массивом мы прошли полтора километра. Ходить по горам — это наука, которую нужно изучать с детства, — сказал я. Дато отметил, что сейчас самое подходящее время для выхода зверя на солнцепек. Мы будем двигаться в заданном направлении, но иногда, по его команде, нужно будет осторожно выглядывать и осматривать склон на наличие животного. Стрелять можно только по его команде, не дальше 500 метров. Я возразил, что и дальше 300 метров с открытой планки ничего не увижу, чем вызвал у него удивление.
Оглянувшись по краю, я увидел, что мы на скальном карнизе шириной метров пятьдесят, дальше довольно крутой спуск к густому ельнику с ярко-зеленой травой. Перед следующим выглядыванием мне захотелось сначала выставить шапку на шашке, как в фильме «Вечный зов». Вскоре у меня возник вопрос: а если мы подстрелим медведя, то как его будем доставать? На первый взгляд, это было невозможно. Дато отмахнулся: «Есть способы!».
Продолжаем путь. Жар становится сильнее. Теперь понятно, почему так жарко от солнца. Вдруг Дато остановился и указал подбородком влево. Я медленно повернул голову и примерно в семидесяти метрах на скальном бугре увидел несколько животных, которые удивленно смотрели на нас. Серны. Целый табунок. Первый раз вижу их так близко. Вопросительно посмотрел на Дато — он отрицательно покачал головой. Попытался медленно достать фотоаппарат — серны сорвались и какими-то невероятно длинными скачками убежали на возвышенность и оттуда долго и внимательно наблюдали за нами.
Взглянув вновь из уступа, я замер. Сердце словно остановилось. Медведь! Метров сто пятьдесят до него. Я скрылся обратно. Сердце запустилось и чуть не проломило грудную клетку. Посмотрел на Дато. Он широко раскроил глаза и качал головой. Что же это?! Будем сегодня стрелять или нет?! Медленно выглянул снова. Медведь увлечённо хрумкал траву, запихивая её в себя большими пучками. Блестящая и немного желтоватая шкура перекатывалась на высоких лопатках.
Из кустов ежевики выкатились два шарика. Понятно. Но как Дато смог их разглядеть? Медведица встала на задние лапы, вытянулась, шумно выдохнула, после чего шарики закатились обратно, и она тут же пошла за ними. Уже у самого леса мамаша резко остановилась, вновь поднялась и неодобрительно посмотрела на нас.
Через час я попросил о покое и отдыхе. Ходьба была очень трудной: постоянно в гору и вниз по камням, ноги дрожали от нагрузки, а ещё жара изматывала.
С усмешкой Дато сообщил о предстоящем леднике и нашем разделении для обхода, но я заметил, что ему самому не помешает отдых.
Ледник располагался в огромной природной чаше диаметром не меньше километра. Дато махнул рукой и стал спускаться к небольшому лесочку у подножия цирка. Я немного подождал и пошел по правому краю, не заходя на синеватый лед, как было сказано. Шел не спеша, в своем темпе, поглядывая вправо на склон и влево на ледник. Дато вышел на ледник, хотя меня предупредили не выходить ни в коем случае. Видимо, сопрел совсем и решил охладиться.
Да это медведь!
Впал лицом в землю и ползком стал отступать. До медведя больше пятисот метров, а бежал он прямо ко мне странным галопом, переваливаясь с задних ног на передние. И зачем ему бежать? Не надо мне. Вокруг ни одного дерева. Проклятый ледник! Был СВД, но я ни разу не стрелял. А медведю что? Гор мало? Беги куда хочешь, а я на кабанов буду охотиться. Осталось метров триста. Медведь не менял курса и не сбавлял темпа. Карабин удобно лег на камень и уперся в плечо.
В прицел четко попадал зверь. Дыхание задержу. Нет, ближе к цели, прямо в голову. Но тут голова оказалась такой огромной… Не медведь, скорее носорог! В Сибири медведи намного мельче.
Двести метров. Выстрел прогремел по цирку, отскакивая от стенок. Медведь покатился, кусая правый бок. Голубоватый лед сразу стал ярко-красным. Косолапый катался по нему на спине, срывая ярость на твердой воде, затем неестественно извернулся и встал, сильно сгорбившись, низко опустив голову. Второй выстрел просвистел между горами. Медведь упал и больше не шевелился.
Дато вышел на ледник, а я поставил предохранитель на место, ни разу не выстрелив. На леднике было прохладно и тихо. Третья сигарета за час уже горчила. Дато аккуратно скатывал снятую шкуру в рулон.
— Хорошая шкура. Мясо оставлю здесь. Возьму часть для исследований. Если чистый, тогда вернусь. Как раз снег растает. Ты почему не стрелял? Думал, что он на тебя наступит.
— Я ожидал, когда ты сделаешь первый выстрел. Ты же хозяин, а я гость.
Взгляд Дато выражал радость. Мне было прекрасно.
