
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
Начался сезон осенней охоты на пушного зверя. Многие виды охоты на птиц уже недоступны не только с курьером, но даже и с лайкой.
Утки, собравшиеся в крупные стада, держатся на открытых мелководьях больших водоемов; улетели на юг жирные дупели и бекасы; тетерева стали очень осторожны, и только изредка охотнику представится случай выстрелить по краснобровому косачу, глухарю или рябчику.
Охотничий сезон для собаки завершился, и до нового сезона пройдет девять месяцев.
В разгаре охота с гончими по черной тропе, и заливистые голоса их поют в поредевших осенних лесах. Красивая, исконно русская охота характерна для осени и начала зимы. Лисица и заяц — основные виды промысловых животных, на которых охотятся с гончими с открытия сезона.
Продолжительность этого периода трудно установить, так как работа собаки возможна только до выпадения глубоких снегов, и часто полтора-два месяца охоты с гончей полностью исчерпывают все возможности сезона.
Быстро пройдут для охотника увлекательные дни охоты с гончими, а потом снова перерыв на девять-десять месяцев, сидеть и ждать сезона следующего года.
Охотнику с лайкой не приходится испытывать таких длительных перерывов между сезонами: сезон охоты на одни виды зверьей вплотную подходят один к другому и даже соединяются один с другим. Еще вчера бродил охотник по местам обитания глухарей и тетеревов, а завтра может пойти в лес на поиски хорьков, куниц, белок, барсука.
Открылся сезон охоты на пушного зверя, и снова лаечник во всеоружии. Некие виды этой охоты очень оригинальны и проводятся ночью.
Барсуки, енотовидные собаки, хорьки жируют по ночам, и поэтому ночью собака может легко наскочить на зверька. Ночью за ними охотятся.
Некоторые животные, например барсуки, живут в глубоких норах под землёй. В такие же норы иногда селятся енотовидные собаки и лисицы.
В любой местности, где живут барсуки, о поселении их хорошо знают в округе. Охотник спросит у первого встречного мальчика о месте, где живут эти звери, и тот ему подробно расскажет всё, что знает.
«Барсуков холм», «барсукова яма», «барсучий овраг» — вот обычные названия мест поселений барсука. Все названы именем зверя, живущего в норе, и только «ямы» не увязываются с особенностью этого зверя-землекопа.
Барсук роет норы, а не ямы. Если эти ямы встречаются на местах поселений барсука, то это не его работа, а следы преступного способа охоты на зверя. Раскапывание нор барсуков строжайше запрещено охотничьим законодательством: оно влечет за собой разорение гнезд животных и сокращение их численности.
Увлекательную и законную охоту на барсука можно организовать с помощью лаек — универсальных собак.
Как выглядит такая охота? В каких лесах живут барсуки? По кромке мохового болота, сырого даже в засушливые годы, цепью протянулись покрытые лесом холмы. Высокие сосны и березы чередуются с мелколесьем болотного березняка и в сравнении с ним выглядят особенно внушительно.
Когда смотришь на них со стороны болота, то кажется, что какая-то сверхъестественная сила вырвала из лесного массива эти отдельные куски леса и вместе с глыбами земли на корнях расставила по опушке болота.

Всякому, кто устанет бродить по болоту, захочется зайти отдохнуть на сухой «островок». Иногда туда тянется тропинка, хорошо заметная на мшарине. Она невелика и вытоптана ногами какого-то зверя. Чем дальше вьется она от кромки болота, тем торнее и заметнее становится.
В отдельных местах на ней видны отпечатки ступней животного и оттиски длинных кривых когтей. Это дорога барсука, вытоптанная им за лето. Пойдя по тропинке от болота к холму, она приведет нас к норе — «барсуковым ямам».
Барсучьи норы бывают также и по крутым берегам лесных речек, и на склонах заросших оврагов, и просто на холмиках среди леса, но всегда рядом с водой. Еще издали видны кучи песка, выброшенного при подготовке норы к зиме.
Каждую осень барсук чистит своё жильё, расширяет его и устилает свежей подстилкой. На центральной тропе всегда заметны кучки сухих стеблей осок, потерянных барсуком при переноске с болота.
Края обитаемых нор барсука сильно обтерты боками животного и выглядят очень чисто. В устье норы всегда можно найти длинные волнистые волоски серого цвета, выпавшие из шкуры зверя.
Когда в норах живет целое семейство барсуков, тропинок к норам не одна, а несколько. Кучи земли, выкинутой из нор, желтеют тут и там. Барсуки любят поточить свои когти о стволы близстоящих деревьев, царапая их, как домашние кошки.
Охотнику, желающему добыть барсука, следует поискать его жилые норы и не спутать их с норами лисиц или енотовидных собак.
Поздно вечером, когда в сером сумраке леса предметы начинают терять очертания, выходит на жировку барсук. Высунет из норы свою белую голову в черной маске, прислушается, потянет носом воздух и, не заметив ничего подозрительного, выберется. Движения животного бесшумны, и кажется, что он не бежит, а катится по гладко утоптанной дорожке.
Из этой же норы могут выйти и другие обитатели холма, но могут воспользоваться и другими норами-выходами. На всю ночь покинут животные свое гнездо, а некоторые уйдут далеко от него. Барсук — животное прожорливое, особенно перед тем, как залечь в нору. Массу лягушек, червей, насекомых, моллюсков и всякой прочей живности съедает за ночь барсук.
Не поздоровится от него и зайцу, зазевавшемуся, и птице, ночующей на земле. К утру с отяжелевшим желудком возвращается хищник к своему гнезду, чтобы всласть выспаться за день на мягкой подстилке. Вот эту особенность ночных жировок и использует охотник с лайкой при охоте на барсука.
Перед походом надо побывать на барсучьем холме и внимательно осмотреть всю сложную систему основных нор, тропинок и запасных выходов. Если барсуки живут на холме давно, то весь он бывает изрыт норами животных, и собака, запущенная в одну из нор, может выйти из другой норы, пройдя под землей пятнадцать-двадцать метров.
Тропинки барсуков, расходящиеся из нор, покажут, куда ходят животные на жировку, и помогут выбрать наилучший маршрут для их поиска ночью. Вот один эпизод такой охоты.

Знакомой, заранее проверенной тропой я пробирался к барсучьему холму, ведя свою лайку на поводке. Осенняя ночь наступает рано, и как только угаснет заря, сумрак леса настолько сгущается, что под густыми сводами деревьев не видишь даже своих ног.
В тот вечер что-то задерживало меня, и я опаздывал, пропустив начало ночи, когда следы барсуков, покинувших норы, были еще совсем свежи.
В темноте трудно двигаться быстро, да и не нужно торопиться начинать охоту прежде, чем встанет луна. Я не потерял тропу и уже более часа шел по ней, когда в вершинах деревьев заметно стало посветление неба там, где поднималась луна.
В лесу было тихо и холодно, на открытых местах выпал иней, а мхи торфяного болота слегка затвердели. На ходу не чувствовалось мороза, и я решил отдохнуть на кромке болота. Мой пес прижался ко мне боком и почти без движения сидел, вслушиваясь в тишину леса.
Вдали, где уходила мелкая поросль березняков, сгущалась белая пелена тумана. Я знал, что там под ней течет болотная речка Гнилуха, на берегу которой построен «барсучий городок».
Восход луны в лесу напоминает часто зарево пожара, и в ту ночь показавшийся кусочек ночного светила вырвался из вершин елей языком горячего пламени. Луна росла с каждой секундой, точно с трудом продираясь сквозь колючие вершины елей, и, наконец, оторвалась от них. Сразу посветлело в лесу, и можно было уже без риска переправляться через болото, шагая по дробящимся бликам лунного отражения.
На барсучьем холме я привязал собаку к дереву и заложил ходы барсуков заранее заготовленными сучьями. В процессе охоты барсук может отбиться от собаки, добраться до спасительной норы и, если она окажется незаложенной, занорится в ней.
Теперь можно было спускать собаку и ждать, полагаясь только на её работу. «Ищи!» — сказал я Рыжику и снял с него ошейник. Последнее никогда не следует забывать на этой охоте, так как иногда даже крупная лайка может забраться в нору барсука и там зацепиться ошейником за корень.
Раз-два мелькнул в темноте светлый пушистый хвост собаки, где-то треснула ветка, порхнул напуганный дрозд, после этого сочно и солидно заквокал. Я тихонько шел в сторону от холма и слушал. Барсуки вышли на жировку, сомнений не было, но и что мы с Рыжиком немножко запоздали, было совершенно ясно.
Ожидание восхода луны заняло не менее часа, поэтому свежие следы барсуков, вышедших еще в сумерках, могли остыть у нор. Это было не особенно страшно, так как в поиске собаки я был уверен, и даже если очень далеко разбрелись зверьки, то все равно вернутся к своим норам.
Прошло около часа, как собака отправилась искать, а голоса её всё ещё не было слышно. Рыжик уже дважды возвращался ко мне и снова уходил в лес без всякого понуждения со стороны.
Снова текли минуты ожидания, и ничто не нарушало тишину леса.
Наконец собака залаяла, но не близко. Голос был глухой и доносился с той стороны, откуда мы пришли, из-за болота. Там я никак не ожидал встретить барсука. Снова пришлось переходить топкое место и переходить уже спешно, не считаясь ни с темнотой, ни с водой, ни с грязью.

Когда торопишься и почти бежишь по лесу в темноте, то кажется порой, что ветки, как живые длинные руки, цепляются за одежду и ружье, что невидимые «пружины» упираются в носки сапог, стараясь уронить тебя, и что кто-то часто снимает твою шапку и бросает её на землю.
Нужно беречь в темноте глаза и одновременно смотреть в оба. Охотнику следует особенно внимательно следить за ружьем и беречь его. Сломать ложу или при падении забить стволы землей очень легко.
Собака лает злобно, неподвижно. Все ближе и ближе раздаётся её голос, и теперь хорошо слышно, как ворчит барсук и как огрызаясь бросается на собаку. Пес не отпустит его, даже если зверь побежит. Через несколько шагов он снова встанет, когда собака рванет его на бегу.
Я слышу впереди треск и участившийся лай собаки. Вот она рядом, светлое пятно ее тела мне хорошо заметно. Совсем под мордой собаки что-то темное и большое, сразу не разберешь что, а собака бегает вокруг этого черного и лает. Я подхожу ближе и включаю электрический фонарик.
Барсук забился в сучья гнилой вершины ели и как-то странно ворчит, напоминая сердитое фырканье ежа. Ослепленное светом животное ещё дальше забивается под ствол дерева, и глаза его вспыхивают зелеными огоньками, отражая в своей глубине свет фонаря.
Я вижу крупного барсука, его голову в чёрной «маске», держа в левой руке фонарь, приготавливаюсь к выстрелу. Мой пес прекрасно понимает значение поднятых стволов ружья и замолкает, ни на минуту не спуская глаз со зверя.
Выстрел в темноте всегда слепит охотника, и я только по рычанию собаки и треску сучьев догадываюсь, что зверь убит и что собака тащит его из-под вершины.
Барсук большой, не менее 16 килограммов весит этот кругленький зверь, точно налитый жиром, едва влезающий в рюкзак. Мы возвращаемся на барсучий холм, оставив убитого барсука на берегу болота.
Я вытаскиваю из нор обломки пней и сучья, а Рыжик не понимает моих стараний и желает продолжать охоту. В каждую нору он залезает до половины корпуса и, раздувая бока, старательно втягивает воздух. Нет свежего следа, и хозяева норы где-то еще далеко. Скорее всего, слышали выстрел и, может быть, уже спешат к своему жилищу, напуганные лаем собаки и звуком выстрела.
Забитую нору не следует оставлять, а также зря пугать животных при их возвращении. «Пойдем,— говорю я Рыжику.— Второго нам не надо, да и класть его некуда». Часа два мы сидим у костра в ожидании рассвета и греемся.
Пес довольно жмурится и вздрагивает от хлопков еловых поленьев, рассыпающих искры. Над костром чернеет силуэт походного котелка с крепко заваренным охотничьим чаем.
Я чай пью один, но сахар нужно разделить поровну. Эта сладость собаке вполне заслужилась.
Скоро встанет солнце и наступит чудесное осеннее утро. В прозрачном воздухе засинеют глубокие лесные дали, грустные краски осени напомнят о близости зимы. Наш костер потухает, а с ним уходит ночь, давшая интересные впечатления о ночной охоте на барсука.
Кроме ночной охоты на барсука, лайку используют для добычи этого зверя из норы.
Крупные зверовые лайки не годятся для работы в узкой норе зверя, где им трудно двигаться, поэтому их туда не следует пускать. Более мелкие экземпляры, особенно не превышающие в холке 50 сантиметров, прекрасно работают по зверю в норе и не уступают ни таксам, ни фокстерьерам.
Крупного барсука редко удаётся выгнать из норы и тем более задушить в ней, а с лисами и енотовидными собаками лайки справляются отлично, и не только выгоняют их из нор, но и вытаскивают полузадушенными.
Работа в норе, в крайне невыгодных для собаки условиях, считается одной из самых тяжелых работ лайки. Иногда собака работает лежа на боку в очень узкой и низкой норе.
В ней зверь чувствует себя дома и свободно бегает по ней, огрызаясь от собаки. Охота на барсука обычно заканчивается тем, что собака выживает зверя из центральной части подземного лабиринта, и ему приходится либо выскочить наружу, либо забиться в один из отнорков-тупиков, расположенных очень неглубоко у подошвы холма.
Охотник открывает тупик, редко копая землю глубже сорока-пятидесяти сантиметров, и извлекает оттуда сначала собаку, потом барсука.
Это не разрушает логовища барсуков, а разрытый тупик становится дополнительным выходом, если его не засыпает охотник.
Выстрелив выскочившему из норы зверю, не надо забывать о том, что сзади его находится собака. Иногда оба выскакивают почти в одно мгновение, и горячий охотник может ранить или убить собаку.
Нельзя также стрелять прямо в нору, когда зверь покажется в её глубине. В таких случаях выстрел оглушит собаку, и та, если ещё молода, может отстать от работы в норе.
Ночную охоту по енотовидной собаке ведут тем же способом, что и на барсука, только предварительно не разыскивают норы этого зверя, так как часто енотовидные собаки проводят дневку в глухих зарослях болот и лесных завалах.
Притравливание молодых лаек по зверю хорошо проводить с участием старой собаки, которая без страха берет барсука. Барсук в схватке с собакой может нанести ей серьезные ранения, поэтому не следует тянуть с выстрелом, особенно когда в работе молодая и неопытная собака.