
Короткий летний день внезапно закончился так же стремительно, как и начался, и какое-то время было приятно провести в опущенном на болото октябрьском сумраке. Я еще не остыл от блуждания по заросшим крапивой и мелким деревьями картам и потому не чувствовал ни холодного ветра, ни промозглой сырости.
Работая квачка и жалобное попискивание птицы усиливали ощущение покоя, которое не хотелось прерывать. Друг мой тоже не спешил возвращаться, хотя было совершенно очевидно, что его удерживает на месте отнюдь не охотничий интерес. Жиденькая вершинка березки – сомнительный ориентир падения единственной сбитой утки – растворилась на фоне черного облака, занявшего полнеба.
Внезапно раздались удары сапог и радостные хлопки собачьих лап о воду – товарищ приближался. Цея, грациозная, празднично одетым кофейно-пегим псом, тут же начала тыкаться мордой в руку, прося ласки, а ее кофейный сын Ганс деловито фыркал по кустам, пока не разбудил утиную стайку, расположившуюся на ночлег.
Виктор подошел. Я выразил сомнение в успешности поиска моего трофея. Задача была затруднена тем, что утка упала за глубокой канавой, разлившейся по руслу реки. Пройти туда было невозможно, как и указать четвероногим помощникам верное направление в кромешной тьме. Однако мой спутник не смутился, и собаки были пущены в поиск.
Мамаша вернулась довольно быстро, предпочтя не купаться в холодной воде. Сынок же явно трудился на той стороне, энергично «стуча клапанами». Но внезапно всякие звуки из-за канавы прекратились. «Нашел», – спокойно пояснил Виктор, и действительно, послышался плеск воды, а затем (никоим образом не увидевшись!) Ганс ощутился.
Прошел ритуал академической подачи на испытаниях, поражающий зрителей, когда собака обходит хозяина, садится, отпускает дичь в подставленную руку и лишь потом отходит отряхнуться. Впечатляющее зрелище, особенно в завершение сложной, красивой, хоть и невидимой работы, притом каждый элемент подачи приходилось рассматривать, в три погибели согнувшись к исполнителю.
Своенравный прошлый год неуклюжий превратился в мастера. Незаметное для чужого взгляда становление питомца всегда радует, к тому же мой взгляд не очень-то и чужой: Цейка – дочь, а Гансик – внук моей Габи.
В первый раз я оставил ее дома – пожалел обморозить старушку. Но честно говоря, не могу сказать с уверенностью: моя любимица справилась бы без наблюдения за падением птицы и моего указания зоны поиска. Как умный внучок!
Удовлетворенные результатами, отправились к машине. Уже в пути Виктор предложил продолжить вечер охотой на енота. Дело ему хорошо знакомое и прибыльное. Я с такой охотой не был знаком, хотя несколько случайных встреч с енотами у меня бывали. К тому же я всегда предпочитал ходовую охоту, и было интересно расширить свой опыт. Лицензией мой спутник уже обладал, пушной сезон открыт, так что ничего не мешало отправиться в ночной лес.
По словам Виктора, енотов стало слишком много в угодьях, что негативно сказалось на численности дичи. Отсутствие естественных врагов и лицензирование охоты могут привести к тому, что популяция станет угрожающей для многих видов животных. Уже невозможно услышать лягушачьих хоров вдоль русел и стариц местных речушек.
Местные органы охотуправления, ответственные за регулирование численности диких животных, не сильно озабочены сложившейся ситуацией. Вместо популяризации интересной и легкой охоты на ценного пушного зверька продолжается рутинное лицензирование.

Можно предположить, что с енотами в данной местности повторится история, произошедшая с лисами в Подмосковье, где проводится практически постоянное уничтожение больных особей, а не охота.
Охотничьи предпочтения Виктора проглядывали как идеологически обоснованные: будучи опытным охотником, он объявил войну непримиримым врагам — тетеревам и уткам, дорогим ему сердцу. Его победу обеспечивали — уже знакомые читателю — курцхаары.
Хотя Ольга неоднократно намекала Виктору на шубку или хотя бы пелеринку, он оставлял её надежды в неопределённом «потом». В прошлом сезоне Виктор отдал десяток зверьков и, будучи бескорыстным человеком, развез их по нескольким притравочным станциям Подмосковья, способствуя тем самым росту поголовья рабочих собак.
Мы едем по лесным тропинкам, заезжаем в узкий коридор между деревьями. Виктор выпускает собак и надевает фонарь на лоб. Необычный голубоватый свет освещает лишь небольшую часть дороги под ногами, но двигаться вперед можно. Помощники скрылись в густой темноте, не видно, где они: справа или слева.
Глаза постепенно привыкают к окружению, различая светлые стволы берез, решетку облетевшего ивняка и вздыбленный комель поваленного дерева. Цея объявилась – отметилась у хозяина, убедилась в сохранности всего, и снова исчезла, мелькнув серебряным боком. Невидимое присутствие Ганса ощущается как резкий толчок под коленом или звучный удар его бесшабашной головы о приклад ружья.
Дорога подходит к реке, мы обходим изгиб русла. Здесь рыбацкая стоянка: стол с лавками, еще теплое костерное место, рогульки под удочки. На сравнительно открытой поляне хорошо видно вокруг. Осматриваемся. Енот успел побывать на таборе. Неопровержимый признак его визита — пластиковый мешок с отбросами разодран и разворошен. Прибежавшие собаки явно обеспокоены, бегают в разные стороны, фыркают. Потом уходят друг за другом, словно по следам.
Продолжаем движение, стараясь шуметь как можно меньше, что особенно важно ночью. Цейка справа взвизгнула, задев острый сучок, и лес снова затих. Редкими прорезями облаков бледным осколком выглядывает луна, на мгновения освещая почти театральные декорации леса Берендеева. Бобр плюхнулся доской по воде.
Дорога уходит вниз, в небольшую низину. «Была бы сейчас белая тропа…» – шепотом думает Виктор. Дальше продолжать не нужно. Охота без созерцательной составляющей теряет многое. В темноте ведущий обретает лишь роль присваивающего добычу, найденную собаками, он лишен возможности наблюдать за их действиями, не говоря уже о том, чтобы что-то исправить.
Вскоре после этого случая произошёл другой. Возвращались мы домой с добычей. Пара енотов перебежала дорогу. Остановились и набросили собак. В уме положили обоих в багажник – сомнений не было! Один тут же перебежал дорогу обратно, а собаки тем временем искали оставшегося. Но тот исчез как в дым.
Призвали собак за бегущим по дороге, он снова перебежал. Собаки следы потеряли, но всё равно пошли за ним – и этот исчез. В оврагах ручьи, снежные валы – попробуй без следа разобраться, помоги. Вернули губы в обратную сторону и домой с пустыми руками.

Долгожданный голос собаки прозвучал наконец. Цея отдаёт зверю. Глубокий, редкий, басовитый. Даже новичок не спутает. Перебивает его злобное верещание енота. На арене появляется Ганс, оповещая о своём выходе еще более низким басом, чем у матери. Все звуки стихают. «Зверь взят», – констатирует Виктор.
Чувство странности стало нарастать: будто другого исхода и не ждал. Вглядываясь в осеннюю ночь, я ощущал лишь вопрос о времени (как будто у меня никогда не было пустых выходов). Так думалось, когда мы с Виктором пробирались сквозь непролазные дебри низины. Но собаки затихли, хозяину пришлось несколько раз повторить голос. Цея обозначила себя, и мы подошли. Ганс сидел над поверженным зверем и пресекал его малейшую попытку шевельнуться.
По-настоящему отважная женщина молча оставалась в стороне. Впрочем, обычная история: кто-то трудится изо всех сил, а другой вмешивается к финишу, берет себе заслугу и претендует на награду. Но интереснее другое.
В прошлом сезоне неуклюжий сын не мешал матери охотиться. В этом сезоне сын решил взять на себя роль самого сильного – добираться добычу. Теперь тебе, сынок, самому придется действовать.
Дополнительные занятия с собаками потребовались Виктору для обучения охотников слаженному взаимодействию на совместной охоте. Наш ночной поход занял двадцать минут. Были и более удачные выходы, когда трофеями становились два зверька (Виктор брал и трех за раз), поэтому мечта Оли может сбыться.
Читатель заметит, что сама охота до изумления предельно проста. Откровенно говоря, ружье носить не столь важно, достаточно крепкой рогатины и заплечного мешка. Ружье берут скорее для успокоения собственного духа. В первую очередь нужна подготовленная собака.
Хотел бы сказать несколько слов начинающим владельцам курцхааров.
Порода привлекательна своей универсальностью: с питомцем можно охотиться практически круглый год.
Все виды птиц с перьями, включая вальдшнепа в весеннее время и селезня при охоте с подсадной птицей, копытных животных, зайца троплением или гончей (не помеха, поможет побудить и добрать), пушных зверей (енот, барсук, даже куница и белка). Другое замечательное качество курцев – это быстрая обучаемость и надежное запоминание усвоенного.
Несколько занятий с правильно подготовленным щенком достаточно для изучения любой команды. Равным образом, несколько выходов на поле принесут успех в охоте на любую дичь. Документ о владении поиском по кровяному следу, полученный в годовалом возрасте, рабочая собака легко подтвердит в семилетнем возрасте без практики добычи зверя.
Третье различие между континентальными и островными легавыми – это отсутствие строгой последовательности в натаске, которая может длиться годами. В случае непредвиденных обстоятельств собаку можно (и нужно) сразу же во время первого выезда показать всем видам дичи, обитающим в этой местности, не придерживаясь никакой определённой последовательности – кабаний троп, выходы тетеревов, утки на луже, заяц из-под куста.

Желаю вашему знакомому с «англичанином» отдохнуть в прохладе, ведь он уже четыре раза хватался за сердце. Смеяться над чужой бедой – грех. Рискует ли он выбросить триста долларов, заплаченных за щенка? Тетерев ему лишь к следующему сезону, утка – через сезон. Ускорьте его выздоровление таблеткой под язык и отправьтесь в путь. Ваши дороги расходятся.
Щенок достиг восьми-dziewięciu месяцев (некоторые начинают раньше), наступила зима. Начайте его подготовку к следующему охотничьему сезону, в том числе по пушнине. Отправьтесь на притравочную станцию, пусть он потреплет енота, облает, вздыбив загривок, барсука, кабана, да и медведя в придачу. С помощью егеря приучите питомца к каждому из них. Повторите еще раз, если результаты обнадеживают.
При снегопаде выслеживайте собаку по кровавому следу. В большинстве случаев второй раз перед получением диплома не понадобится. Это верно до тех пор, пока собака не освоит «верх».
Собаке, обученной захватывать добычу носом, очень трудно пригнуть голову к земле без желания – она будет искать подранка на верхушке. В возрасте года, до прилета болотно-луговой дичи, щенка можно дипломировать по трем «номинациям»: барсук, кабан, кровяной след. По моему глубокому убеждению, такой «многостаночник» освоит луг и болото с большим интересом, пониманием и легкостью по сравнению со щенком, еще не втянутым в само действо охоты.
Вкус food окрыляет гурмана даже по отношению к неизвестным рецептам, в то время как страдалец, обреченный на овсянку, испытывает трудности с перевариванием даже привычной котлеты.
К следующей осени ваша собака получит все необходимые документы и сможет помогать в ночной охоте на енотов.